Не жалею, не зову, не плачу

Как бы я хотел сказать ей, что представляет из себя ее муж. Вероломный обманщик, бандит… Это Возников думал, что Гена работает в банде по экономическим схемам. Я-то знал, что, помимо этого, Олег руководил безмозглым киллером, то есть мной… Но сейчас я не мог ничего ей сказать. Как не мог предупредить Генку, что ему угрожает смертельная опасность. Сначала я должен был разобраться с Олегом, потом все остальное. Я убью эту сволочь, сделаю его жену вдовой, а потом женюсь на ней. Если, конечно, мне самому не прилепят покойницкую бирку к ноге.

– Мы приехали.

Лиза остановила машину возле старинного особняка на тихой улочке в центре Москвы.

– Твой офис? – догадался я.

– Да. Продажа торгового оборудования, вентиляционных и отопительных систем. Звучит скучно, но дела идут в гору.

– Твоя фирма или Олега?

– Наша, общая. Но здесь я полная хозяйка.

– У него что-то еще есть?

– Да. Он успешный бизнесмен.

– Рад за него. Рад за вас… Не буду тебя задерживать.

Она инстинктивно протянула ко мне руку, чтобы удержать. Опомнившись, отдернула ее. Но все равно она не смогла бы меня остановить. Я должен был отомстить «успешному бизнесмену» за свою порушенную жизнь. Отомщу и тогда уже вернусь к Лизе. И никуда она от меня не денется…

Удивительно, но ее офис находился на Воздвиженке, до моего дома рукой подать… Она была совсем рядом. Ее легко было найти. Но я вел себя как последний дурак…

Я подходил к подъезду, когда услышал за спиной знакомый голос. Из эффектной «Ауди» темно-серого цвета выходила Тома. Красивая, нежная, сексуальная… Улыбка застенчивая, как будто виноватая.

– Привет… А я тебя ждала…

– Всю ночь? – спросил я, вспомнив, что я сам провел ночь в ожидании Лизы.

– Всю ночь, – кивнула она.

– Здесь?

– Нет, в своей постели. А здесь я только что… Твоя мама сказала, что ты дома не ночевал.

В ее глазах было столько тоски, что мне стало не по себе…

– У друга был. У него заночевал.

– Я думала, что ты у меня заночуешь. Ты же обещал…

– Да? Разве?… А ты откуда адрес мой узнала? – спохватился я.

– Дурная привычка, – покаянно вздохнула она. – В твой паспорт заглянула…

– Ты права, привычка дурная, – улыбнулся я, вспомнив случай из своей армейской бытности.

Еще на первом году службы познакомился с девчонкой, удрал к ней в самоволку, все такое прочее. Я ей свою фамилию не говорил, а она все равно узнала. Она была выведена чернилами на внутренней стороне моего берета. А ведь инструктировал старшина, что не фамилию, а номер военного билета туда нужно наносить. Видно, знал, что говорил… Потом я сам стал старшиной, сам учил молодых…

– Но я исправлюсь. Если ты не против.

– Исправляться никогда не поздно. И почему я должен быть против?

– Потому что я хочу быть хорошей. Ради тебя.

Она улыбалась как бы в шутку, но я чувствовал, что ее слова идут от души.

– А потом, ты и сам не святой, – весело сказала она.

– Это интересно.

– Ты не можешь быть вторым помощником. Ты после армии, а на рядового помощника капитана долго учиться надо. А уж второго помощника заслужить еще надо.

– Сама догадалась или кто-то подсказал?

– Спросила. У сведущего человека. И мама твоя очень удивилась, когда узнала, что ты моряк дальнего плавания… Я знаю, что поступила не совсем хорошо…

– Но ты исправишься, – улыбнулся я.

– Да. Но хотелось бы исправляться вместе с тобой. Чтобы мы больше не врали друг другу.

Я не знал, что делать. Тома сделала серьезную заявку на совместную жизнь. Она мне как бы и не нужна, но в то же время мне нравилось быть с ней…

– Честное пионерское, что я не буду тебе больше врать, – в раздумье отшутился я.

– И я не буду.

– А где «честное пионерское»?

– Дома. Поехали ко мне. Я и пионеркой для тебя буду, и комсомолкой, и кем захочешь. Только поехали…

– Ты же сегодня должна быть на работе.

– И без меня есть кому этим заниматься… Поехали?

Я понял, что отказаться не смогу. Сходил домой, успокоил маму, позавтракал, как она того хотела, и вместе с Томой отправился к ней.

Всю дорогу она молчала, напряженно о чем-то думая. А я отрешенно смотрел в окно. Я устал, меня клонило ко сну. Но, как оказалось, рано было думать о покое.

– Я не знаю, что со мной происходит, – сказала Тома, едва закрыв за мной дверь в квартиру.

Прямо в прихожей прижала меня к стене, жадно провела языком по моей шее. И так она была хороша, что я вмиг забыл об усталости.

Лизу я забыть не мог, но ведь она сама была виновата в том, что не захотела объясниться со мной после курьезного случая с Генкой. Как виновата была в том, что вышла замуж за Олега. Что предала меня…

Со мной тоже что-то происходило. И после бурного всплеска страстных чувств я не испытал знакомого желания поскорей избавить себя от присутствия Томы…

– Тебе со мной хорошо? – спросила она.

Мы лежали в остывающей постели; я – на спине, забросив руку за голову, она – у меня на груди. Мне хотелось спать, а у нее чесался язык.

– Да.

– Ты засыпаешь?

– Нет.

– Мы же договорились не врать друг другу.

– Да, засыпаю.

– С кем ты провел эту ночь?

– Сам с собой… Но это совсем не то, о чем ты можешь подумать.

– У тебя есть женщина, кроме меня?

– Нет.

– А Лиза?

– Она замужем. Она счастлива в браке.