Не замужем. И очень опасна

Я же только посмеивалась ее неугомонности. В этот раз я решила составить подружке компанию в деревенской ссылке, так как пришла пора достать на свет божий часть нашего капитала. Прежде всего надо было расплатиться с Артуром. Съезжая с его квартиры, мы весьма плодотворно пообщались по поводу оплаты его детективных услуг. Этот тип, прослушав Риткино заявление о нарушенных им договоренностях, только хмыкнул. Я гордо отвернулась в сторону, когда он сказал, что мы девчонки прикольные, только жадные, а жадность, как известно, до добра не доводит.

— Это звучит как угроза, дорогой, будь осторожнее на поворотах, — вскипела Ритка. — Это наши деньги. И мы никому не позволим на них покуситься!

— Ну что ты, как такой, как я, могу угрожать таким, как вы? — медовым голосом пропел он.

— Никак не надо, — согласилась Ритка и многозначительно на меня посмотрела.

В общем, они пришли к консенсусу, доведя сумму до ста тысяч. Артур торговался как на базаре и упал в моих глазах ниже плинтуса. Что это за мужик, который готов за копейку удавиться? Но Артура это не могло расстроить — более того, он, кажется, получал удовольствие, подзуживая Ритку и играя у меня на нервах! Нет, в благородные рыцари его не взяли бы ни при каких условиях. С его ухватками ему прямой путь на большую дорогу, и не в том смысле, что большому кораблю большое плавание, а в смысле, что он в темном углу у малыша чупа-чупс отберет, если захочет сладенького.

А вот Валерка гордо отверг предложенное ему вознаграждение, хвастливо заявив, что у него денег будет поболее, чем у проворовавшихся дамочек. Правда, его рейтинг в Риткиных глазах от этого не повысился. Знамо дело, ему же никто не открыл истинную сумму наших сокровищ. Впрочем, Варелик оказался последним романтиком — он каждый день с завидным упрямством являлся к Ритке, таскал корзины с цветами, твердил, что готов ради нее на все и требовал, чтобы она приказала ему доказать свою любовь.

— Ну что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал? — заглядывал он ей в лицо.

— Ничего не надо, — отвечала та неизменно. — Ты уже и так сделал сверх меры.

— Рита, ты пойми, мне, кроме тебя, никто не нужен! — пылко восклицал он.

На это подруга только зубами скрипела. Послать надоедливого ухажера мешало чувство самосохранения — ведь Варелик парень простой, но откровенно обижать его не стоило. Она считала его примитивным человекообразным, которому свойственны сильные чувства, и, если выбить из его головы чувство любви, ему на смену вполне может прийти чувство оскорбленного достоинства со всеми вытекающими отсюда последствиями. Приходилось терпеть его каждодневные визиты, в надежде, что в конце концов ему надоест к ней таскаться без особого толка. Впрочем, он иногда приносил полезные сведения. Оказывается, в бандитской среде ходят всякие кривотолки о бойне в «Куртизанке» (так называется притон, приютивший у себя Тиграна со товарищи). Хозяева говорят, что Тигран привез с собой каких-то людей, для того чтобы побеседовать с ними без свидетелей. И якобы им на выручку приехала бригада, которая перестреляла группу Тиграна. Причем одного обнаружили только через сутки в подвале с перерезанным горлом.

— Вот как? — заинтересовалась Ритка.

— Прикинь! — ликовал Варелик. — Это работа Артура. Я тебе говорю. Иначе кто бы стал парню горло перерезать? Уж не я, во всяком случае. А он тогда вернулся за машиной. Там был кипиш из-за перестрелки, вот он под шумок в подвал и спустился...

Мы склонны были с ним согласиться. Действительно, вряд ли парень решил собственноручно отправить себя к праотцам. И я хорошо помню, что Валерка просто сбросил его вниз и захлопнул люк, перерезать горло у него не было времени. Соответственно это постарался Артур, убирая ненужного свидетеля. Не спорю, действия его были нам на руку, но на душе от этого становилось как-то неспокойно. Сознавать, что твой бывший любовник — хладнокровный убийца, было весьма неприятно для мой психики. Хотя, если честно, сознавать то, что он уже бывший, не менее неприятно. Несмотря на то что он подлец, мерзавец и в этой истории вообще герой отрицательный, я не могла без дрожи в коленках вспоминать некоторые моменты нашего с ним общения. Обычно эти воспоминания настигали меня при отходе ко сну, днем же я была непрошибаемая, как броня советских танков.

Кстати, Артур и не думал поставлять нам милицейские сводки о ходе следствия. Но, наверно, все складывалось для нас безопасно, иначе умалчивать что-то ему было невыгодно — как ни крути, а мы шли в одной связке. Ни в прессе, ни по телевизору ничего интересного о той памятной ночи мы также не нашли. Я даже купила ту газетку, которая обещала своим читателям раскрыть тайну гибели мадам Остаповой, но тут писаки обманули, продолжения никто не напечатал.

Бесспорно, меня раздражало упорное молчание Артура, тоже мне человек-загадка. Даже теперь, когда мы уединились в Кореновске, я продолжала вести с ним бесконечные дебаты — мысленно, конечно. Моя подавленность забавляла Ритку, и она не уставала меня подкалывать по этому поводу: