Не замужем. И очень опасна

Вскоре звездная мечта моя осуществилась. Под непрекращаюшуюся болтовню старушенции мы прошли пару кварталов и очутились перед обшарпанной пятиэтажкой. Бабка с победным видом запустила меня в скудно обставленные двухкомнатные апартаменты, в коих царила амбулаторная чистота, и витал слабый запах корвалола. В узеньком пенале — моей комнате — размещалось железное чудовище, выполняющее функцию кровати, у изголовья притерлась тумбочка, в ногах — колченогий стул. В принципе все было не так уж плохо, поэтому я швырнула в угол свой рюкзачок и рысцой кинулась в ванную.

Часа через два я уже чувствовала себя человеком — и во мне проснулся звериный аппетит. С помощью геля я изобразила на голове эффект мокрых волос, сделала легкий макияж. Оглядев себя критическим взором, решила, что чертовски хороша. Сообщив хозяйке, что хочу прогуляться, я покинула квартиру, игнорируя презрительно понимающий взгляд бабульки и едкое напоминание, что она никаких кавалеров не потерпит. К зловредным старушенциям я обычно проявляю максимум понимания и терпения, ибо очень хорошо понимаю, отчего они готовы заточить последний зуб до остроты кинжала при виде красивой молодой девушки. Им больше не дано носить мини, притягивать мужские взгляды, флиртовать и влюбляться. Они могут лишь тешиться воспоминаниями да обливать запасами желчи тех, кому посчастливилось родиться на полвека позже. Се ля ви, как говорят французы!

Первым делом я заглянула на Главпочтамт, где приобрела таксофонную карту и позвонила в Адлер. Телефон ответил продолжительными гудками. Недоумевая, куда же запропастилось дружное семейство, я продефилировала к гостинице «Москва», рядом с которой находилось крошечное кафе, в котором готовят настоящие аджарские хачапури. К этому блюду я тяготела с детства. Что может быть вкуснее обжигающе горячей лепешки с расплавленным сыром и яйцом! В ожидании заказа я попыталась придумать план действий на случай, если Тигран с семьей сменил место жительства или отбыл куда-нибудь путешествовать. Но ничего умнее, чем покупка путевки в захудалом пансионате, мне в голову не пришло. Я махнула рукой и решила, что подумаю об этом завтра — ну прямо как моя любимая Скарлетт.

Насладившись вдоволь чревоугодничеством, я направила свои стопы к ритуальному месту народных гуляний — сочинской набережной. Курортный город жил своей особой ночной жизнью. Мимо меня чинно прогуливались семейные пары с перевозбужденными отпрысками, стайки девушек-подростков, оголенных по самое некуда, благообразные старички и влюбленные парочки. Дойдя до городского пляжа, я подошла к воде, сбросила сандалии и побрела вдоль кромки берега. Пребывая в состоянии нирваны, я не обращала внимания на мужские комментарии в мой адрес, на предложения искупаться или пройтись в соседний бар. Из многочисленных кафе, заполонивших набережную, неслась разноголосая музыка. Я почувствовала в своей душе умиротворение и покой. Кошмар последних дней отступил и затаился на отдаленных позициях сознания. На мгновение даже показалось, что и не было этих погонь, смертей, денег, бандитов. Я просто приехала на море, о чем мечтала несколько лет. Я такая же отдыхающая, как и все эти люди. Но тут кто-то громко закричал «помогите» — это дурачилась в волнах подвыпившая компания, — и иллюзия моего благополучия рассыпалась в клочья.

Одновременно возникло непреодолимое желание принять горизонтальное положение и снова поспать. Недолго думая, я покинула набережную и потрусила в сторону своей ночлежки. Видимо, в этот вечер мужская часть курортников испытывала недостаток в общении. Ко мне липли стар и млад, а я диву давалась: стоило бы мне приехать сюда для развлечения и поисков приключений, на меня, скорее всего, никто и внимания не обратил бы, а тут — гляди ж ты, как мухи на мед! Однако мой марш-бросок прошел без кровопролитных боев, и я благополучно достигла заветной цели. Уже лежа в кровати, я подумала, что надо было еще хотя бы раз позвонить пропавшим Миниашвили, но потом рассудила, что могу потерпеть и до завтра.

Подъем получился оглушительным. Бабуська затеяла с утра пораньше печь пироги и с грохотом уронила на пол пирамиду сковородок и противней. Я подскочила, как при пожаре, попыталась принять вертикальное положение, но запуталась в одеяле и кулем загремела на пол. Потирая ушибленный бок, я произнесла пару незатейливых фраз в адрес ранних престарелых «птичек» и снова полезла на кровать. Но сон абсолютно улетучился, поэтому пришлось встать и брести в ванную. Душ меня несколько освежил. Я бодренько собрала вещички и заглянула на кухню попрощаться с хозяйкой. Почти искренне поблагодарила за ночлег бабку, обсыпанную мукой как первым снегом, подумав, что за такую сумму ей надо было непрерывно кланяться мне до земли. Но в данном случае ожидать проявления человеческой признательности можно было до бесконечности, поэтому я развернулась на пятках и покинула свой временный приют.

Глава 5