Не встретиться, не разминуться

Это была и кухня и комната одновременно: шкаф, пролежанный диван, топилась плита с чугунными, плохо подогнанными комфорками, в щелях меж ними светилось пламя. Пахло чесноком и распаренным укропом. На столе, крытом клеенкой со стертыми узорами, стояли трехлитровые банки с огурцами. Высокий сильный мужчина лет сорока в измятой майке, в заношенных солдатских бриджах, заправленных в толстые носки, заливал из эмалированной кастрюли в банки кипяток, пар окутывал лицо.

— Мне нужен Иван Мефодиевич, — сказал Петр Федорович.

Старуха повернулась к мужчине. Тот не поднял головы, сосредоточенно сцеживал рассол через марлю, и лишь заполнив банку и накрыв крышкой, тернул ладони о штаны и шагнул к Петру Федоровичу, спросил угрюмо:

— По какому делу?

— Хотел кое-что уточнить… Помочь… — сесть Петру Федоровичу не предложили, и он продолжал стоять у двери.

— Из собеса, что ли? Или из горсовета? — ухмыльнулся мужчина. — Дак поздновато проснулись. Помер отец. Неделю, как схоронили. Долго, однако, он вас ждал. Все вы… — он полез в карман, вытащил двумя широкими пальцами сигарету без фильтра, спиной к Петру Федоровичу присел на корточки у плиты, откинул дверцу, щепочкой подгреб на край уголек и, почти сунув лицо в красный жар, стал прикуривать. Делал все долго, медленно, а поднявшись, пыхнул дымом и сказал: — Сорок лет он вас ждал. А вы завсегда с красивыми словами только к могилам и поспеваете… Так что, дорогой товарищ, не знаю, кто вы и откуда, да и знать не хочу, несите свои красивые слова обратно. В свои письменные столы. Может, кому еще сгодятся, а нам ни к чему… Давай, мать, заниматься делом, — обратился он к женщине, за все время не раскрывшей рта.

— Я не из горсовета и не из собеса… Считайте, частное лицо, — обескураженно сказал Петр Федорович. Он понимал, что соболезновать сейчас глупо. Но что-то надо было сказать, предложить. — Воевал я там, где и ваш отец… Может, хоть чем-то смогу помочь… вам, — он посмотрел на женщину, угадав, что это и есть вдова Хоруженко, не очень соображая, чем именно сможет помочь.

— А что, Сёма, ежели какую льготу определят мне? — робко обратилась она к сыну.

— Не нужно нам подачек, мать. Не суйся в это дело, — грубо оборвал Семен. — Не помрешь с голоду, прокормим.

— Что ж, извините, — Петр Федорович открыл дверь. — До свидания.

— Провожу вас, — вышла следом женщина. — Тут осторожно, одна ступенька выбилась.

Они спустились во двор.

— Он гордый, — сказала она о сыне. — Вы его не слушайте… Может, какую пенсию мне за Ивана и выторгуете… И жилье у меня… сами видели…

— Да-да… До свидания… — Петр Федорович угнетенно заторопился к калитке и, как бы прозревая, тоскливо осознал: пока не будет доказано существование 1-го СБОНа, ничего вдова Хоруженко не получит…

В горком он решил больше не идти — бесполезно. С чем идти? Слова эмоции?..

Назавтра он съехал из гостиницы до двенадцати, до расчетного часа, чтоб не платить за лишние полсуток, и рейсовым автобусом отбыл в аэропорт…

33

— Дед, плохо ведешь себя, — Алеша переписывал набело график своих дежурств на следующий месяц. — Посмотри, на кого похож!

— Что, похудел? — спросил Петр Федорович.

— Осунулся…

— Ты сегодня в ночь?

— Да, — положив листок на сервант, Алеша стал упаковывать бутерброды в целлофановые мешочки.

— Отсыпаться сюда придешь?

— Наверное… Завтра надо сходить за харчем в салон. Оставь свой пропуск, я и твое выкуплю… Ладно, я пошел…

Оставшись один, Петр Федорович походил по квартире, зажигая и гася свет, в ванной долго разглядывал в зеркале свое лицо, выдавил угорь на щеке. Потом, вернувшись в комнату, порылся в газетах, нашел статью, которую пропустил. Но читать не хотелось. Томила какая-то пустота, где не бывает эха. Постоял перед портретом жены, мистически подозревая, что она видит его…

Происшедшее за последние месяцы уже не выглядело невероятным. О подобном, возникавшем из прошлого и цеплявшемся за сегодняшнюю жизнь, случалось, читал он в газетах, относился к этим вывертам судеб, как к выдумке, понимая, что все же — не выдумка. И каждый раз заключал прочтение снисходительно: «Надо же!» — И вот подобное приключилось с ним. Что делать дальше?..