Киату внезапно стало страшно. Нет, он не боялся предполагаемой ловушки или чего-то подобного, ему было страшно вновь увидеть равнодушный взгляд любимой. В памяти некстати всплыло воспоминание о том, как она бесчувственно рассталась с ним, как с ленцой и легкостью говорила слова прощания.
Лес остался за спиной, а обиталище неумолимо приближалось. Краем сознания Киат отметил его небольшой размер и то, что ячейки в нём довольно странные – не одного цвета и расставлены хаотично и что в проулках растут деревья, а на лужайках пестреют цветы. Но внимание его привлёк бревенчатый дом, стоящий на окраине. Двухэтажный, с большими окнами, балконом и широкой террасой. Именно так Киат и понял – чей это дом и уже быстрее пошёл к нему.
– Дарина… Даря… душа моя, – срывалось с губ Киата хриплое, а сознание отказывалось верить, что девушка, сидящая в странном кресле, именно она – его любимая.
Ни о чём не подозревая, Дарина сидела в полюбившемся кресле-качалке и безучастно смотрела вдаль. На неё вновь накатила апатия и разум будто погрузился в странную спячку.
– Дарина-а-а, – донёс ветерок слабый зов, и повернув голову Даря уставилась на стоявшего у террасы мужчину.
– Как странно, – прошептала Даря: – у меня начались галлюцинации. Вот Гинзелу забота будет.
– Родная, душа моя, – шептало видение, и Дарина встав, подошла ближе. Но что странно – её видение сильно отличалось от образа из воспоминаний. Это был Киат, но сильно похудевший, с бледным лицом и проседью в когда-то роскошной чёрной шевелюре. Одежда на нём не сидела как влитая, обрисовывая мощный силуэт, а висела мешком. И взгляд. Дарина помнила блеск янтаря в глазах Киата, а у видения глаза были тусклые и смотрели на неё с такой болью, что хотелось плакать.
– Неужели это и правда ты? – спросило виденье голосом Киата, и только тогда Дарина поняла – происходящее не бред, реальность!
– Киат? – Дарина ошалело посмотрела на любимого. – Ты здесь?
Несколько мгновений они жадно смотрели друг на друга и вот Киат сорвался. Пара секунд и он, взлетев по ступенькам террасы, заключил любимую в объятья.
– Милая моя… душа моя… родная… – он то крепко обнимал замершую Дарю, то зарывался пальцами в её волосы, то хаотично целовал лицо. – Ты здесь… Дариночка…
Наконец звонко рассмеявшись, Киат вновь обнял Дарину, прижал к себе и, уткнувшись носом в её макушку, почувствовал странность. Застыв, сделал пару глубоких вдохов, не замечая, как Дарина вообще перестала дышать. Немного отстранившись, приподнял её лицо за подбородок.
– Родная, твой запах, – Киат всматривался в глаза Дарины, пытаясь понять причину.
– Что с ним? – облизав сухие губы, со страхом спросила Даря.
– Он… он изменился, стал ярче и как же сладко, как дурманяще ты пахнешь, – Киат вновь втянул аромат Дарины и замер. – Милая, – заглянул в лицо Дарины: – тебе что-то вкалывают? Тебя перевели сюда и проводят какие-то опыты?
– Что? – опешила Дарина, с недоумением наблюдая как Киат, схватив её запястье, осматривает браслет.
– Надо снять эту дрянь! – прорычал он яростно. – Твари! Какие же они твари!
– Киат, не надо! – Дарина попыталась высвободить руку, но Киат держал крепко.
– Родная моя, не бойся. Я рядом, слышишь? Не позволю этим мерзавцам вредить тебе! Я смогу снять эту дрянь, – Киат вновь начал осматривать браслет Дарины. – Нужно найти какие-нибудь приспособления, и я…
– Киат! – Даря стукнула любимого ладонью по груди. – Не надо, слышишь? Дело не в браслете! Я… я беременна, – выдавила Даря и страшась его реакции, потеряла сознание.
Глава 30
– Киат, да перестань ты меня дёргать! С Дариной всё в порядке! – Гинзел сосредоточенно отслеживал биопоказания с браслета девушки.
В это время Киат метался вокруг кровати, мешая врачевателю, то замирал и, склонившись, прислушивался к равномерному дыханию любимой. Только когда сошла бледнота с её лица и щеки немного порозовели, смог облегчённо выдохнуть.
– Ты уверен? – всё же не удержался от вопроса.
– Я ввёл Дарине маленькую дозу снотворного, чтобы поспала, да и ты за это время успокоишься.
Кивнув, Киат мрачно посмотрел на Гинзела:
– Она сказала правду? Беременна? Это не ошибка?
Врачеватель, бросив сочувствующий взгляд, покачал головой.
– Значит беременна, – упавшим голосом повторил Киат. Усмехнулся горько, чувствуя, как в груди начинает рвать на части и прошептал: – Если скрыла и её переселили… Кто отец ребёнка?
От такого вопроса у щупальценогого ошарашенно открылся клюв, а стоящий у двери Шхварт закашлялся.
– С ума сошёл? – прошипел Гинзел. – Ты! Кто же ещё?
– Тогда почему… – начал Киат, но Шхварт его перебил:
– Давайте выйдем. Пусть Дарина спокойно поспит, силы восстановит.
Шхварт первый вышел из спальни и направился в гостиную. Получив сообщение от Гинзела, что он привёл Киата, краснокожий сразу помчался к дому Дарины и, стоя в сторонке с щупальценогим наблюдали сцену воссоединения. Радостно улыбались и едва слезу умиления не пустили, как вдруг всё поменялось. Пришлось успокаивать сходящего с ума Киата, при этом уговаривая его отнести Дарину в дом.