Не время умирать

– Нет, вот тут мимо тазика. На месте Бражников. В бункере системы слежения. Секретный объект, как ты понимаешь. Его группа проводит серию экспериментов, как раз по «Американке». Но, как в известном анекдоте, есть нюансы. И заключаются они в том, что если мы не почешемся, не разберемся в ситуации и не купируем ее, может запросто начаться третья мировая война.

– Шутите? – Пичугин напрягся.

– Хотелось бы. Но что-то не весело. Во время очередного воздействия лазером один из обломков космического мусора, принимавший участие в эксперименте, сорвался с орбиты и теперь должен впечататься в действующий американский спутник. Причем изменение траектории произошло так круто, что любой мало-мальски грамотный баллистик отвергнет случайность произошедшего и легко вычислит, откуда у ситуации ноги растут. До реальной причины, может, и не докопаются, но начнут искать, и наверняка кому-то в голову придет та же идея. Тогда вся наша секретность накроется медным тазом. Это раз. А два, по факту, мы атакуем военный объект США. Первыми. Без объявления. Понимаешь, к чему все придет?

– Стоп, стоп! – Аналитик поднял ладони. – Но сам Бражников как это все объясняет? Он что, не может стабилизировать этот обломок?

– Что ты кривишься все время?

– Голова болит, – признался Пичугин.

– Это жара, – уверенно заявил Ковалев. – У меня тоже давит под черепом. Сейчас, подожди. У меня где-то было неплохое обезболивающее. Осталась как раз последняя пара таблеток.

Оставив журналиста, он скрылся на кухне, хлопнул дверцей шкафчика, звякнул стаканами. Вернувшись, протянул довольно большую капсулу в растворимой оболочке, а другую, такую же, проглотил сам, запив из стакана.

Пичугин тоже принял пилюлю.

– На, запей, – Ковалев протянул свой недопитый стакан. – Не бойся, я не заразный.

Отказываться Пичугин посчитал недопустимым, но с трудом поборол приступ брезгливости. Облизывать чужие стаканы он не любил, испытывая физиологическое отвращение. Но желание побороть головную боль и нежелание выглядеть чистоплюем в глазах генерала оказалось сильнее. Он вылил воду в рот, стараясь не прикасаться к стакану губами, и проглотил пилюлю.

– Беда в том, что Бражников действительно ничего не может. – Ковалев нахмурился.

– Но он же в бункере? – У Пичугина похолодело в груди.

– Да. И вот тут, дорогой мой, у нас, говоря по-русски и откровенно, начинается полная задница.

Генерал взял с журнального столика пульт управления DVD-проигрывателем и запустил запись на экране небольшого жидкокристаллического телевизора.

– Это запись с одной из камер в бункере, – пояснил Ковалев. – Строго секретная, разумеется. Посмотри. Войди в курс дела. А потом выскажешь мне свои соображения.

Пичугин ощутил, как головная боль начала сдавать позиции, отступая и освобождая сознание. Пилюля наверняка не из обычной аптеки, слишком уж быстро подействовала. Это было как нельзя кстати, теперь можно сосредоточиться на просмотре предоставленного материала.

Глава 3

В которой полковник Бражников ошибается в данных, так что ставит под угрозу мир на планете, а Пичугин предполагает невероятное.

Закончив расчеты, полковник Бражников несколько раз прокрутил на мониторе симуляцию столкновений с учетом погрешностей и остался доволен. Радовало, что разработанная им методология вычислений, воплощенная в уникальном программном обеспечении, в скором времени позволит выявлять пригодный для использования космический мусор в режиме реального времени любому оператору, не имеющему специальной подготовки. Вот это будет прорыв. Но пока не доведен до ума графический интерфейс, никто, кроме самого полковника, с системами «Американки» управиться не мог. Все данные пока приходилось вбивать вручную и построчно, создавая машинные коды для управления драйверами наземных лазеров.

Это была работа утомительная и кропотливая, требующая внимания, от концентрации иногда начинало рябить в глазах. Сначала создавалась математическая модель расположения объектов. Каждый оператор, ведущий по два обломка, вводил координаты, после чего просчитывалось состояние системы на момент лазерного импульса. Затем Бражников принимал решение, какие из обломков и как использовать. Они в виде математической модели также вводились в систему и обрабатывались серверными мощностями. Затем создавалась формула желаемого отклонения. Она просчитывалась и выводилась в виде наглядной симуляции с привязкой ко времени импульса. Результатом симуляции являлся необходимый для воздействия реактивный момент. Полковник передавал его оператору лазера, и тот задавал данные для вычисления мощности и длительности лучевого импульса, сверяясь с табличным значением материала того или иного обломка, его отражающей способности и прочих физических факторов.