Не время умирать

Вообще Пичугина сложно было назвать оптимистом и везунчиком. Но и пессимистом он не был. В критических ситуациях он чаще всего занимал сложную позицию, лежащую между перестраховкой и взвешенным реализмом. Это столько раз его выручало, что к полувековому жизненному юбилею закрепилось в характере намертво. Так и в этот раз, отбросив наиболее вероятный вариант со слежкой, устроенной непонятно зачем благодетелем, он начал взвешивать другие варианты, оценивая их по степени вероятности.

Собственно, очевидно, что организовать слежку мог не только Ковалев, но и его враги. Как внутренние, так и внешние. И хотя Пичугин ничего об этих врагах не знал, он отдавал себе отчет, что у генерала ФСБ, да еще принимающего решения по оперативной работе, не может их не быть. Напротив – просто обязаны. И сам Пичугин, скорее всего, им не интересен совершенно. Но они знают, или узнали, что журналист – человек Ковалева, и как его инструмент может стать помехой или, к примеру, ценным источником информации. А помехи на таком уровне принято устранять. Без шуму и пыли, как говаривал герой Анатолия Папанова в известной комедии. Информаторов, выдоив все, что можно, рано или поздно – тоже.

Пичугину, как и любому человеку, ведущему двойную жизнь, приходилось думать о многом. Как не перепутать, кому что врал, как не забыть, кому что надо соврать… О безопасности тоже думать приходилось, причем не в последнюю очередь. И если в пору бурной молодости все это казалось захватывающим и добавляло адреналина, то теперь воспринималось излишеством, которого лучше избежать. Вот только как уйти от опасности, когда рычаги влияния на ситуацию в чужих руках? Да еще неизвестно в чьих.

Нужно идти ва-банк. Неожиданно и решительно. Вынуждая противника поступать в нарушение инструкций.

В подобных случаях, Пичугин знал это по опыту, действовать лучше всего странно, хаотично, непредсказуемо для противника. Стоит сломать ему заготовленный план, и, как чертик из коробочки, нет-нет да и выскочит спасительный шанс. Так иногда резиденты делают шаг навстречу наружке и предлагают зайти в кафе и выпить по чашечке кофе, не боясь раскрыться. Такой демарш вносит сумятицу в умы, ломает инструкции, вынуждает совершать ошибки.

Однажды в молодости Пичугину было поручено забрать закладку в Булонском лесу. Вроде все просто. Лес, он и есть лес. Но без слежки не обошлось, Пичугин ее сразу заметил. Это была штатная группа, наблюдавшая за всеми сотрудниками военной миссии, которые выбирались в город. А уж если кто из членов миссии направлялся в лес, то наружка организовывалась не двумя ажанами, а не меньше пяти или шести человек в разных ролях. Заметив их, Пичугин сделал вид, что совершает пробежку вокруг озера. Это естественно, тем более что связной оставил закладку в районе водопадика, искусственных каскадов. Французские агенты не ожидали, что двадцатипятилетний парень выскочит в шортах, футболке, кроссовках и начнет нарезать круги вокруг озера. У Пичугина было всего с полчаса, пока Дезьем-бюро выпустит аналогичного агента, и нужно было успеть оторваться и снять посылку.

Согласно легенде, маленькая коробочка была закреплена под лавкой у самой воды с помощью жвачки. Пичугин, описывая второй круг, заметил, что французский агент на мгновение отвлекся, прикуривая. Этого было достаточно для стремительного броска – скользнуть под берег, плюхнуться на скамейку и первым делом снять закладку, поместив ее в кармашек шортов. Дальше проще – Пичугин, как ни в чем не бывало, снял кроссовку и принялся вытряхивать из нее камушки на траву. Оглядевшись, он сунул ногу обратно в кроссовку, завязал шнурки и рысцой направился в сторону суетящегося ажана. Тот был красен и взвинчен. Пичугин, сделав приветливое лицо, приблизился к французу трусцой, махнул рукой и, улыбнувшись, произнес:

– Бон шанс, месье!

– Ммерд[2], – процедил в ответ француз и нервно затянулся сигаретным дымом.

Через некоторое время в рядах французской наружки появились агенты-бегуны, агенты-собачники и даже парочки влюбленных. А попадись тогда Пичугин со снятой закладкой, и потерял бы научный отдел КГБ, занимавшийся разработками ТТЛ[3], важнейшего информатора среди французских инженеров-физиков. Но обошлось. Неожиданное решение пуститься трусцой спасло ситуацию. И теперь, много лет спустя, Пичугин не собирался лишать себя шансов.

Вырулив с Ленинского проспекта на Крымский мост, он несколько раз газанул, вынудив движок выплюнуть облако черной копоти на переходных режимах, включил аварийную сигнализацию и довольно резко сбавил скорость. Возмущенные водители гудели клаксонами, показывали неприличные жесты, но Пичугину было плевать. Он, чуть наискось, остановил задергавшуюся машину во втором ряду, выбрался из салона и открыл капот, чуть вывернув голову, чтобы видеть окружающую обстановку.