Не вижу зла

Дамочки наконец покончили со своими тремястами калориями в день, разделили пополам счет до последнего пенни и укатили в своих респектабельных и крайне неэкономичных внедорожниках, оставив Джека и Линдси одних, так что они могли спокойно поговорить. За кофе Джек выложил свои тревоги.

– Все твердят мне, что вы виновны.

– Я предупреждала вас, что так и будет, – ответила Линдси. – Все оттого, что они не знают, о чем говорят.

– Отец Оскара говорил о вполне конкретных вещах.

– Прошу прощения за подобное выражение, но отец Оскара просто жопа с ручкой.

– Я знаю его недостаточно, чтобы вступать с вами в дискуссию по этому поводу. Но он действительно знаком с некоторыми влиятельными людьми. И он не хочет, чтобы я представлял ваши интересы.

– Разумеется, нет. Он никогда не вел честную борьбу.

– Не забывайте, он потерял сына, так что ваше представление о справедливости может оказаться ложным. Я не говорю, что он прав, но, похоже, его искренне беспокоит судьба внука.

Голос у нее дрогнул, когда она ответила:

– Он сам дьявол, Джек. Не думаю, что Алехандро взял да и сказал открытым текстом, что я застрелила мужа, но почему-то всякий раз, после того как он видится с Брайаном, мне приходится объяснять ребенку, почему многие люди уверены в том, что я убила его отца.

Джек медленно выдохнул. Ему пришлось напомнить себе, что в каждом убийстве главными действующими лицами всегда были невинные жертвы. Причем жертвы эти никогда не были единичными.

– Как дела у Брайана?

– Брайан – чудесный малыш. Он похож на своего отца. С ним все будет в порядке.

На какое-то мгновение Джек было решил, что она сделала ему комплимент, но потом до него дошло, что она имела в виду Оскара. Или нет?

– Должно быть, ему приходится нелегко, – заметил Джек.

– Вы даже не можете представить себе, каково ему сейчас. Он не только лишился отца, но и Гуантанамо дало нам пинка. Понимаете, это подрывает моральный дух сообщества, если на базе живет жена-убийца. Так что у Брайана даже нет друзей, на кого он мог бы опереться.

– Вы уже подыскали себе жилье?

– Да. Я сняла в Кендалле квартиру с помесячной оплатой. На следующей неделе Брайан пойдет в среднюю школу. Пару дней назад мы с ним даже ездили в парк «Дисней уорлд». [3]Я подумала, что эта поездка поможет ему отвлечься.

– Ну и как, ему понравилось?

– Очень. Да и я осталась жива. Не поймите меня неправильно, но мне кажется, что в определенном смысле это единственное место на земле, которое лучше посещать глухим.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. – Он начал негромко напевать песенку «В конце концов, наш мир очень мал».

Она улыбнулась, улыбнулась искренне и по-настоящему, и Джек заметил, что улыбка оживила и преобразила ее. Ранее такого не случалось, но улыбка определенно шла ей.

– Теперь, когда вы заговорили об этом, полагаю, нам нужно найти кого-нибудь, кто сможет переводить меня на язык жестов, когда я буду разговаривать с Брайаном, – сказал Джек.

– Это могу сделать и я. Я выступала сурдопереводчиком, когда полиция допрашивала Брайана.

– Я предпочел бы встретиться с ним без вас. Она сначала не поняла, о чем идет речь.

– Почему?

– Оградить ребенка от влияния матери – принятая и вполне разумная стратегия проведения беседы. Она не имеет никакого отношения ни к вам, ни ко мне, ни к сложившимся обстоятельствам. Как бы то ни было, именно так я и намерен поступить.

Она не сразу согласилась на его предложение, но постепенно сообразила, почему он настаивает на своем.

– Хорошо, но…

– Но что?

– Дайте мне день или два утрясти кое-что.

– Что именно?

– Посмотрите на себя в зеркало, Джек. Во время нашей первой встречи я показывала вам фотографию сына. Брайан непременно заметит сходство. И тогда он начнет задавать вопросы.

– Он знает или догадывается о том, что его усыновили?

– Нет. Ни Оскар, ни я никогда не говорили ему об этом. Думаю, мне предстоит долгий разговор с ним, прежде чем он увидится с вами и догадается об этом сам.

– Хорошо. Не мне вас учить, как следует поступить в подобном случае. Но я обязан предупредить вас, что мы должны поспешить. Думаю, в самое ближайшее время вам предъявят обвинение, так что мне следует решить, представлять ваши интересы или нет.

Она отодвинула в сторону свой омлет из яичных белков, к которому даже не притронулась.

– И к чему вы склоняетесь?

– Брайан – единственный человек, который был в доме в момент предполагаемого убийства вашего мужа. Так что мне необходимо поговорить с ним.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Джек пожертвовал последний кусочек своего тоста золотистому ретриверу, который вот уже пять минут глядел на него глазами голодного ребенка. Собака убежала, а Линдси по-прежнему пристально смотрела на него с другой стороны стола, ожидая ответа. Он чувствовал себя так, словно попал в перекрестье зенитных прожекторов.

– Линдси, с самого начала я сказал вам, что не захочу защищать мать Брайана в том случае, если все будет выглядеть так, будто это она убила его отца.

– Означает ли это, что вы не будете представлять мои интересы?