Не верь мне

Измайлов кивнул головой.

-Серёжка в садике, Анютка собиралась в школу.

-А ты тут тогда как?

-Решил, что ты сегодня позже обычного и… уставшая.

Тот факт, что я могла просто не поехать домой мы оба опустили. Неловко топтались друг напротив друга, и, должно быть, со стороны очень напоминали Кроша, который всегда так делал, когда не мог на что-то решиться.

Наконец, Сергей кивнул в сторону машины.

-Садись.

Спорить не стала. Он открыл передо мной дверь и даже подал руку. Ой-ой. Впрочем, всё «внимание» на этом и закончилось. С разговорами не лез, а я прижалась к холодному стеклу виском и пыталась гнать из головы все лишние мысли. Едем и едем.

У дома сидели так же молча, нам не то чтобы было неловко. Скорее уж странно, так если бы мы оба понимали всю тупиковость нашего положения.

-Я у вас ноут оставил. Заберу? – осторожно поинтересовался Измайлов, спрашивая разрешение.

-Заходи, - вполне флегматично пожала я плечами.

До квартиры шли на неясной дистанции в пару метров. А уже дома он пообещал мне завтрак, и отправил отмокать в ванную.

На душе было подозрительно тихо. Ни чувств, ни переживаний, ни особых эмоций. Ну, может быть, немного тревоги от понимания, что он здесь, рядом. Всё остальное будто выжгло. Усталостью ли или же всем остальным. Вынырнув из ванной и вытершись полотенцем, натянула на себя широкие домашние штаны и сильно растянутый свитер, оставшийся из нашей прежней жизни.

Меня часто знобило после работы из-за усталости. Но сегодня как-то больше обычного хотелось тепла и уюта.  Серёжка ожидаемо никуда не уехал. И даже стол мне накрыл, причём как-то сверх нужной меры, явно расстаравшись. Омлет, гренки, салат и… кружка горячего чая.

-Я надеюсь, это не всё для меня?

-Могу помочь, - осторожно пошутил Измайлов.

-Очень на это надеюсь, иначе меня ждёт смерть от обжорства, - ещё более нелепо отшутилась я.

Поначалу завтракали в полной тишине. Я неспешно гоняла кусочки салата по тарелке, а Серёжка просто наблюдал за мной. Взгляд у него странный был. Уставший и будто бы какой-то опустошённый.

-Всё в порядке? – не утерпела я.

-Ну да. Вполне. Ты же нам с вечера звонила. Дети были живы и здоровы. Спать легли в указанное тобой время, - с напускной серьёзностью отчитался он.

-Я не про них. Вернее и про них тоже… Но сейчас больше про тебя, - понесла я какой-то сбивчивый бред. А потом сама же себя одёрнула. – Серёж, у тебя всё хорошо?

-Всё в норме, - лаконично ответил он.

Я задумалась, а потом всё-таки уточнила.

-На работе всё в порядке?

Кажется, он удивился, по крайней мере, брови забавно дёрнулись.

-Да, а что?

Он был сегодня до непривычного сдержанным. И вроде как даже не злился. Разговаривать не хотел? Зачем тогда остался?

-Расскажи что-нибудь, - ставлю нас обоих в тупик.

-Что именно? – напрягается, словно ожидая подвоха.

-Что-нибудь.

Серёжка немного зависает, а потом сам же и фыркает.

-Знаешь, это как с анекдотами. Тебя просят рассказать что-нибудь смешное, а в голову идут одни глупости.

-А что тебе в голову сейчас идёт?

Этого он не поясняет, но говорит, что если мне интересно что-то конкретное, то моогу спрашивать прямо. Поначалу не сильно реагирую на его «великодушное предложение», делая вид, что крайне увлечена намазыванием варенья на гренку. А уже потом, немного поумерив свою гордость, спросила:

-Как родители? Как… они восприняли новость про Кроша?

-От меня не отреклись, и уже хорошо, - улыбается он, но улыбка всё равно получается с налётом печали.

-Всё было настолько страшно?

-Да нет, - он немного ведёт плечом, словно сбрасывая ненужный груз воспоминаний. – Наверное, после того как я отсидел, их сложно чем-то удивить. Хотя в случае с Серёжкой нам с тобой это удалось.

Нам с тобой… Ну да, история с Крошем – это плод наших общих стараний. Впрочем, как и сам Крошик.

-Что Екатерина Максимовна сказала?

- Что мы с тобой два дурака. Себе жизни не даём, а теперь и дети за нас мучаются.

На бывшую свекровь это было похоже. Хотя, вполне вероятно, что это Сергей ещё выражения смягчил.

-Он мне про них ничего не рассказывает, - пытаюсь увести тему чуть в сторону. Лучше уж про третьи лица разговаивать, чем про нас. – Говорит, что у них были, но как-то вскользь.

-Это потому что он их как бабушку с дедушкой не воспринимает, - с очень серьёзным видом поясняет Измайлов. – Знает, что они мои родители, но одно с другим пока не складывает.

-А вы говорили? – удивляюсь, уж чем, чем, а трудно-доходимостью ребёнок не страдал.

-Конечно. Мама вон… до сих пор переживает. Мне, кажется, что в тот день, когда он назовёт её бабушкой, она отпишет ему квартиру, - слегка разряжается обстановку он. Правда, тут же опять делается серьёзным. – Просто… Просто он не до конца понимает, кто я ему. На словах вроде как услышал. А дальше… А дальше не знает, что с этим делать. Я для него всё ещё чужой. Забавный дядька с кучей подарков и возможностей, но чужой.

Лучше б он меня обвинил. Нет, серьёзно, лучше б он просто меня во всём обвинил, я бы тогда перешла к привычной защите, колючкам своим, ехидству. Мне же в таких ситуациях всегда есть, что сказать.