Не верь мне

Но он смотрит, и я гадаю, что он там видит во мне. Вот ему изменения пришлись к лучшему, даже лёгкая небритость и еле заметные морщинки-лучики в уголках глаз безумно шли. Я же… А что я? Нам обоим было за тридцать, но ведь вроде как для мужчины это не так фатально? В общем, по ощущениям я была тридцатилетней тёткой с двумя детьми и вечным недосыпом. Правда, в силу специфики своей работы старалась этого не показывать, успешно пряча под макияжем и модными шмотками. Но ведь возраст – он как бы в голове. Сергей же…

Опять я думала не о том. И чтобы не продолжать эту пытку взглядом, отвернула голову вбок, разрывая наш зрительный контакт.

– Зачем ты пришёл? – смотря мимо него, с напором спрашиваю я.

Кажется, он улыбается, по крайней мере, краем глаза замечаю, как уголки его губ приподнимаются.

– Поговорить, – просто и лаконично поясняет он.

Мой взгляд сам метнулся в сторону его лица. Было ощущение, что Измайлов просто издевается надо мной.

– Поговорить? – не веря своим ушам, переспрашиваю я. Хотя вроде и логично было, что он со мной не в шашки пришёл играть. – О чём?

– Думаешь, нам не о чем? – приподнимая брови, ухмыляется он.

– Думаю, что мы опоздали с разговорами… лет так на шесть.

Сергей задумчиво кивает головой, словно раздумывая над моими словами.

– Нехорошо тогда получилось.

Чуть не задохнулась.

– Хреново, Серёжа, хреново тогда получилось.

– Так чья это вина?! – за мгновение помрачнев, скалится он. Не могу поверить своим ушам. Жмурюсь, в попытке хоть как-то понять, что он мне сейчас сказал. Чья вина?!

Внутри сумбур, вулкан, землетрясение, пожар… Да там всё что угодно, но говорю я спокойно. И сама же поражаюсь своему хладнокровию, неизвестно откуда взявшемуся во мне.

– Судя по вопросу – моя?!

– Я не хочу ругаться! – неожиданно твёрдо отрезает он, игнорируя наши обоюдные выпады.

Фыркаю.

– Поздно, милый, поздно, – вкладываю как можно больше яда в свой голос, из-за чего он мрачнеет ещё сильнее.

– Я просил меня дождаться…

– А я просила не уезжать…

Хотя вру, не помню, просила или нет. Но точно знаю, что не просила оставлять меня… нас.

– Месть? – хрипит он.

– Думай, как хочешь, – цежу я сквозь стиснутые зубы, разворачиваюсь и начинаю уходить прочь от него, правда, тут же чужие пальцы хватают мой локоть, резко разворачивая к себе.

– Я не окончил.

– Да пошёл ты. Зато я закончила. Всё. Вообще всё.

Очень хочется дать ему пощёчину, но я сдерживаюсь.

Устало вздыхает, как-то покровительственно, словно пытаясь с пониманием отнестись к моей накатывающей истерике, а я искренне надеюсь, что он её не понимает, не понимает, как ранит меня своим присутствием, своими словами.

– Оль, я вернулся в город. Скорее всего, навсегда, – говорит он твёрдо и почти спокойно, а у меня сердце в пятки уходит. – Короче. Я собираюсь жить здесь. А нам ещё Аню как-то растить… видимо, вместе. А она переживает.

Эта его забота о дочери бьёт сильнее всего за эти несчастные пять минут нашего общения. Звучит так, словно это я… порчу жизнь своему же ребёнку. Хочется ударить, ужалить, отомстить.

– И с этим ты тоже опоздал! Дочь-то выросла.

Его пальцы чуть сильнее сжимаются на моём локте, а я только сейчас понимаю, что он всё ещё держит меня.

– А вот тут тебе меня не в чем обвинить, я все эти годы поддерживал с ней отношения.

– Вот именно, что поддерживал. Звучит как полумера. Мнимость. Иллюзия… Ай.

Это Сергей на считанные мгновения потерял самообладание и переборщил с силой нажима. Правда, стоило дёрнуться – и он тут же ослабляет хватку, да и вообще выпускает мою руку. Но вот глаза всё равно мечут гром и молнии. Мне.

Опять усмехаюсь.

– Не хочу я с тобой говорить. Не-хо-чу…

– Придётся, – практически рычит Измайлов.

А мне смешно. Почти. Или это истерика подкрадывается ко мне тихой сапой? И чтобы не поддаться ей, качаю головой, начиная пятиться назад.

– Время разговоров давно прошло, – и чуть подумав, добавляю. – Милый.

Он не останавливает меня, а я резво разворачиваюсь, уходя как можно дальше от него и пытаясь вспомнить, куда там я изначально шла.

* * *

Она уходила. Быстро, нервно и как-то рвано. Будто убегая от меня. Хотя почему «будто»? Она убегала, не оборачиваясь и зло размахивая руками, а я смотрел ей вслед и пытался разобрать хоть что-то из того эмоционального урагана, что бушевал у меня в голове.

Она изменилась. Сильно. И это одновременно пугало, злило… и как-то восхищало, что ли. На ум шёл образ четырнадцатилетней девчонки с гордо поднятой головой и упрямым взглядом. Впрочем, это как раз то, что осталось прежним, а вот всё остальное… Долго всматривался в её зелёные глаза, зачем-то пытаясь найти отголоски детско-юношеских воспоминаний о чём-то чистом и светлом, того, что мы когда-то так бездарно похерили, и у меня ничерта не получалось. Во-первых, во мне самом этого чистого толком-то и не осталось, а во-вторых, как оказалось, я всё ещё злился. Хотя честно полагал, что уже давно успокоился, что всё ушло и отболело. Но оказалось, что нет. Чёрная, удушающая волна ярости поднималась во мне каждый раз, стоило лишь взглянуть на неё.