Не верь глазам своим

Я взглянула на часы. Через полчаса встреча с Нэшем. Я уже начала раздумывать о максимально полезной трате оставшегося времени, как вдруг услышала некое шевеление у конференц-стола. Там стояла женщина — издалека вроде незнакомая, — разговаривая с одной из помощниц. Последняя указала пальцем в нашу сторону, и женщина резко повернула голову, окинув взглядом пол-этажа. Затем стала приближаться.

Я бы продолжила работу, но не могла оторвать глаз от ее одежды. На ней были брюки цвета неспелого яблока, сползающие с широких бедер. Их дополнял ярко-розовый топ без рукавов с воротником-стоечкой, опускавшимся посередине вниз, выставляя напоказ ложбинку. На голове мальчишечья кепка того же оттенка зеленого, что и брюки. Она убрала под кепку все волосы, поэтому лишь на расстоянии трех метров я, к своему ужасу, признала в ней Кимберли Ченс.

Сначала я подумала, что она пришла к Нэшу, но, услышав приглушенное «ого» от Лео, поняла, что она несется на меня.

— Вы Бейли Уэггинс? — резко спросила она, остановившись рядом с моим столом. Я успела только выпрямить спину.

— Да, здравствуйте, Кимберли, — произнесла я. — Я пыталась с вами связаться.

Она меня узнала.

— Вы были у здания суда, да? — грозно заявила певица. В ее голосе была гнусавость, заглушаемая гневом. — Кто, к черту, дал вам номер моего сотового?

За исключением телефонных звонков, офис буквально вымер, люди застыли на своих местах.

— Послушайте, почему бы нам не пойти куда-нибудь поговорить? — предложила я, поднимаясь с кресла. — В конце коридора есть место, где можно уединиться. — На шпильках она была на десять сантиметров выше меня, не говоря уже о двух десятках лишних килограммов.

Кимберли насмешливо покачала головой:

— Никуда мы не пойдем. Скажите, кто дал вам мой телефон?

— Мона Ходжес, — ответила я. — После вашего ареста. — Я не стукачка, просто хотелось посмотреть ее реакцию на имя Моны.

— Неудивительно! — выпалила она. — Вы работали на сатану и должны стыдиться. Вы хотя бы представляете, как травите жизнь людям? Мы ведь такие же, как и все, только более одаренные, и хотим жить спокойно, чтобы нас никто не донимал. А тут приходите вы, и все летит к чертям.

Бог знает, что в этот момент думали мои коллеги, но я уверенно смотрела на Кимберли.

— Вы ругались с Моной на вечеринке во вторник? — спросила я, решив взять быка за рога.

— А, вижу, к чему вы клоните, — сказала она, выдавив слащавую улыбку. — Думаете, это я убила стерву? Нет, я весь вечер не отходила от кавалера. Можете спросить у полицейских.

— Спасибо за информацию, — поблагодарила я, надеясь, что, если сохранять спокойствие, она угомонится.

— И еще, — продолжила певица, сверкнув своими холодными голубыми глазами. — Знаете, что бывает с людьми, которые служат сатане? Они горят в аду!

На этой высокой ноте она развернулась на десятисантиметровых каблуках и зашагала прочь.

Не успела Кимберли выйти за дверь, как все начали хихикать и кто-то прокричал:

— Молодец, Бейли!

Жаль, мне это не казалось смешным. К моему столу подошла Джесси, прислонилась к перегородке и сочувственно улыбнулась.

— Что скажешь? — печально спросила я.

— Она, видимо, пришла показаться, чтобы ее выбрали Мисс Зеленые Штаны, но вряд ли ее ждет успех.

— Весь офис слышал?

— Ну, все сотрудники нашей части этажа. Другая часть не успела сбежаться.

Словно по наводке, одна из заместителей редактора подошла спросить, в порядке ли я. Когда я уверила ее, что у меня крепкие нервы, она попросила меня записать обличительную речь для размещения в «Клубничке». Да, вот уж Кимберли обрадуется.

Мне хотелось скрыться от любопытных глаз, и я убежала в столовую. В чашку полился кофе из автомата, и я спокойно вздохнула. Значит, Кимберли утверждает, что у нее есть алиби на весь вечер. Что-то не верится. Судя по последней сцене и нападению на полицейского, у нее проблемы с контролем над эмоциями. Запросто можно представить, как она пробила Моне череп. А я, значит, буду гореть в аду. Образное выражение или прямая угроза? Пока не удостоверюсь в подлинности ее алиби, стоит ходить по улицам осторожнее. Интересно, как ей удалось пройти через ресепшен? Обычно сюда посторонних не пускают, если у них нет конкретной договоренности.

Я открыла холодильник и достала пакет молока. Добавляя его в кофе, услышала сзади шаги. Будучи слегка на взводе, я резко развернулась.

— Какого черта ты вытворяешь? — прогремел мужской голос.

10

Полностью развернувшись, я увидела у входа в столовую Райана. Под тяжестью неприятной сцены с Кимберли я подумала, что его гнев связан именно с ней, только неясно, с чего это так его раздосадовало.

— А что тебе не нравится? — спросила я.

— Сама прекрасно знаешь. — Он продолжал стоять в проходе, посматривая вправо, словно боялся появления незваных сотрудников, которые могут подслушать разговор.

— Нет, Райан, я правда не знаю. Ты же не на стороне Кимберли?

— Кимберли? — переспросил он в явном недоумении. — Что за Кимберли?

— Кимберли Ченс. Она пришла к нам в редакцию, чтобы пригласить меня на ужин.