(не)ваша девочка (СИ)

— И это оправдывает то, что вы сейчас творите? — я опять машинально тянусь к бутылке, и Рома легонько шлепает меня по ладони. Обиженно прижимаю ее к груди. — Драться вы решили сами.

— Как и сами решили на встрече одноклассников больше не быть соперниками, — Тимур пробегает пальцами по позвоночнику. — Ты вновь всколыхнула подростковое желание отыметь отличницу.

— Только вошла, — выдыхает в щеку Рома, — так в глазах потемнело, Анюта, и ты вновь даже головы в нашу сторону не повернула.

— Я ведь не хотела идти… — до боли закусываю губу и закрываю глаза. — Мальчики, мне жаль, что я не ответила на вашу влюбленность… И… простите…

— Не простим, Анюта, — Рома разворачивает мое лицо к себе , коснувшись подбородка теплыми пальцами, — нас не интересуют слова.

— Я не смогу… — я готова заплакать.

— Сможешь, — его пальцы скользят по шее к ключице, — у тебя зрачки расширены, дыхание сбивчивое и щечки тронуты румянцем.

— Я пьяная, — тихо оправдываюсь я.

— Тогда ты готова к танцам, Анечка, — Тимур энергично поднимается на ноги и увлекает за собой, мягко сжав запястье. — Будем учить тебя развлекаться.

— Уверен, что ты не такая скромница, как хочешь казаться, — Рома грациозным хищником встает и берет меня под руку с другой стороны.

Шагаем к лестнице, спускаемся , и я хочу оттолкнуть нахалов и сбежать, но не потому, что я возмущена их словами и поведением. Я уловила под роем мыслей любопытство и волнение: меня к танцполу мимо столов и бара ведут красивые молодые мужчины, на которых обращены завистливые взгляды женщин и девушек. Длинноногих и ухоженных прелестниц в дорогих нарядах и искрящихся украшениях. Они хотят быть на моем месте.

Голова кружится от вспышек, а сердце бьется в такт громкой музыке. Рома и Тимур увлекают меня за собой через толпу танцующих ребят к центру под неоновые прожекторы и обступают с двух сторон: Рома сзади, Тимур перед моим лицом. Я смущена до горящих огнем щек и ушей, но мне не убежать. Я приняла решение, каким бы он ни было сомнительным, и я дойду до конца. Наскучу, и они сами попросят меня сгинуть.

Закрываю глаза, вскидываю руки и веду бедрами под музыку. Если я и танцевала, то в одиночестве, и сейчас представлю, что я одна. Абстрагируюсь от того, что по груди, талии и животу скользят руки Ромы, который бесстыдной жмется ко мне всем телом. Его губы касаются шеи, и меня к себе спиной разворачивает Тимур.

Я чувствую их возбуждение сквозь ткань брюк. Их поглаживания и поцелуи разгоняют кровь, и я тону в музыке, подчиняясь низким битам. Я сама не замечаю, как развратно жмусь то к Роме, то к Тимуру, нырнув в водоворот откровенного танца, но из него меня выдергивает глубокий и наглый поцелуй со вкусом виски. Не успеваю выдохнуть, как меня рывком разворачивают, и вновь рот накрывают жадные губы.

Слабо отталкиваю хмыкнувшего в лицо Тимура и отступаю. Натыкаюсь на чужую спину, кто-то заезжает локтем под ребра.

— Мне надо в уборную, — шепчу я и в панике протискиваюсь через незнакомцев и незнакомок, прикрыв рот пальцами.

Глава 7. Капризные мальчики

Прикладываю влажную и холодную салфетку к щекам, а затем ко лбу. Я бы хотела думать, что я не ханжа, но поцеловаться с бывшими одноклассниками с перерывом в пару секунд — чересчур. Нет, если бы кто-то со мной поделился подобным в разговоре за чашечкой чая, то я не стала бы никого осуждать. Я бы удивилась, однако самой пережить такой опыт на танцполе среди толпы… Одной холодной салфеткой тут не обойтись. И не к лицу ее надо, конечно, прикладывать.

— Чья будешь, куколка?

Отвлекаюсь от салфетки и ледяного напора воды. К стену у двери уборной привалилась грудастая блондинка в коротком платье, которое едва прикрывает ее промежность. Потирает пальцами кончик носа и надувает из жвачки. Он лопается, и незнакомка несколько раз громко чавкает.

— Ты глухая?

Голос режет высокомерием и легким презрением. Вроде, улыбается, но от ее улыбки очень неуютно.

— Простите? — выжимаю влажную салфетку и выключаю воду.

Туфли жмут и икры ноют. В уборной царит интимный полумрак и по полу бежит слабая вибрация от музыки, что играет за дверью.

— Я спрашиваю, чья будешь?

Я не понимаю, чего от меня эта стервозная блондинка хочет. Почему она ко мне пристала? Это невоспитанно с таким нахрапом лезть к незнакомому человеку, который пытается собрать мысли в кучу.

— Уточните, пожалуйста, вопрос, — вежливо улыбаюсь.

— Под чьей крышей? — она вскидывает бровь. — Кто курирует? Я тебя тут раньше не видела и не припомню среди других девочек. Новенькая, что ли?

От вопросов веет чем-то грязным и липким.

— Расслабься, — она улыбается, — мне просто любопытно, кто угодил этим двум охламонам. Ни одна из девочек их не удовлетворила.

— Простите?

— Ой ладно тебе, — она заливисто смеется, — я своя. В эскорте года два, — она задумчиво поднимает глаза к потолку и опять на меня смотрит, — два с половиной.

Выплевывает жвачку в урну и подходит к одной из раковин. Осматривает отражение и косит на меня глаза: