(не)ваша девочка (СИ)

Выдыхаю под стон девицы на экране, между бедер которой юркнула мужская рука. Я свожу ноги вместе, зажимая ладони Тимура и Ромы. Если они поднимутся выше, коснутся меня там, то у меня не будет шанса солгать, что я не хочу их поцелуев и ласк.

— А вы уже… — сдавленно шепчу я, — решили…

— Что решили? — Рома касается губами моей челюсти.

— Кто… — сглатываю и торопливо добавляю, — будет у меня первым? Это же важно.

Мужчина на экране ведет девицу к дивану, но она не садится, встает коленями на подушки и упирается руками о спинку, бесстыдно выгнувшись в пояснице.

— Двух первых не может быть, — опять прикладываюсь к бокалу. — Наверное, вам обговорить этот вопрос по-мужски.

Я намекаю, что они должны взбрыкнуть, как настоящие эгоисты, и обязаны выяснить, кто меня лишит невинности. Подерутся, рассорятся, и я никому не достанусь. Так себе план, конечно, но надо хотя бы расшатать лодку.

— Анюта… — дыхание Ромы обжигает лицо.

Вдвоем раздвигают мои колени. Мужчина на экране поглаживает аккуратную девичью промежность.

— Мы будем у тебявдвоем первыми, — чувствую голодную улыбку Тимура кожей. — В попку твою тоже никто не заглядывал.

И мужчина, словно поддерживая его в словах, проскальзывает пальцем в анус сладко постанывающей девицы. И тут я теряю самообладание. Бокал выскальзывает из пальцев, заливая остатками вина платье на животе. На секунду это меня отрезвляет. Скидываю бокал с колен на мягкий ковер, встаю, позабыв об ушибленной лодыжке. Делаю шаг. Ногу простреливает болью. Вскрикиваю и оседаю на пол.

— Анюта, — обеспокоенно вздыхает Рома и пытается меня вернуть на диван. — Иди сюда.

Я под громкие стоны, что льются из динамиков и запутывают мысли, отползаю от дивана.

— Вы что реально меня вдвоем решили употребить? Одномоментно?

— Тебя надо переодеть, — Тимур бесшумно встает.

— Да даже тут, — вскидываю руку на телевизор, — такого не делают.

И тут на экране появляется второй мужчина. Высокий и поджарый блондин в цветастых шортах.

— Да вы издеваетесь… — я в растерянности моргаю.

— Анюта, — тянет с улыбкой Рома и тоже покидает диван, отставив бокал на пол. — Что ты так удивляешься?

Тимур поднимает меня ноги. Поглаживает по лицу, скользнув взглядом к губам:

— Если тебе любопытно, кто будет сзади…

— Ты… — судорожно выдыхаю я.

— Сообразительная девочка.

Рома медленно расстегивает замок платья. Ребром ладони поглаживает по позвоночнику и рывком оголяет плечи и грудь. Тимур пресекает мое желание прикрыться руками и удерживает запястья стальными пальцами, оглядывая грудь. На экране девушка целует по очереди двух голых возбужденных мужчин.

Руки Ромы накрывают грудь, а в губы впивается Тимур. Испуг и тревожные мысли оседают и меня с головой охватывает сильная дрожь. Сопротивление угасает, сознание, замутненное алкоголем, плавится и смыкаю веки, покачнувших на нетвердых ногах.

Ладони Ромы скользят по животу, а затем рвут платья по заднему шву. Оно падает к ногам. Тимур легонько кусает за нижнюю губу, и через мгновение я уже развернута лицом к Роме. Глаз я не открываю.

— Посмотри на меня…

— Я не хочу…

— У меня есть идея, — хитро шепчет Тимур. — Ром, сними галстук.

— Понял тебя, — хмыкает Рома

Чужие стоны оглушают, отравляю кровь желанием, которое я прежде не испытывала. И мне не сбежать, не скрыться. Тимур накладывает на глаза и затягивает на затылке галстук, влажно шепнув на ухо:

— А ты выдумщица, Анечка. Одобряю.

Подхватывает на руки, и меня покачивает в густой темноте, словно на волнах теплого моря.

Глава 13. Впечатлительная жертва

Тимур укладывает меня на кровать. Чувствую под кожей мягкий шелк. Судорожно выдыхаю, когда слышу подозрительное шуршание. Раздеваются, потому что звук молнии я точно ни с чем не спутаю. Рада, что не стану свидетельницей торопливого стриптиза.

Так. Требований ко мне быть активной и игривой шлюхой не было. Да я бы и не смогла. Поэтому я отползаю от края кровати и лежу. Бревном, как бы сказали опытные и искушенные женщины. Матрас едва заметно пружинит, и я поджимаю губы. Кричать бесполезно. Я должна отключиться от реальности, уйти в мысли и отдать тело на растерзание.

— Анюта, — Рома поглаживает меня по бедру. — Сладкая девочка.

— Анечка, — Тимур ложится рядом и пробегает пальцами от пупка до солнечного сплетения.

Я тут ради семьи. Ради младшего брата-идиота и мамы. Я их опора и надежда… Когда одни горячие губы касаются мочки, а вторые накрывают правый сосок, все мысли лопаются в голове мыльными пузырями. Прикосновения обжигают, а руки, что скользят по голому телу, плавят тонкую кожу. Меня закручивает в водоворот странных ощущений.

Я в темноте, и кожа стала слишком чувствительной. Едва касаются кончиками пальцев груди, плеч и живота, а я каждый раз вздрагиваю, будто к телу прикладывают раскаленные монетки. Такое впечатление, что легкие ласки оставляют за собой шрамы. Кожа и мышцы впитывают прикосновения, запоминают их и отзываются дрожью.