Читаем Не в том полностью

Сниматься с бивака настала,

Как многоточие,

С утра

Не в голос птица прокричала,

Как очумевшая по свету,

Тебя не стало на земле,

Как мне себе простить за это

В короче марта феврале.

***

Я со страха пишу не стихи,

А последние откровения,

Замолить бы чужие грехи,

Сокровенные, преждевременно…

Безответственно шел почтальон,

То под пулями, то под авацией,

С адресатом не встретился он,

Он замерз на заброшенной станции…

Поезда здесь идут все в тупик,

Пассажиров там ждет крематорий,

А не сердце Мунковский крик,

Как меня позабыли в неволе…

Остановка, кому – кто – куда,

Добираются ко обетованной,

Говорил я тебе, ерунда,

Что одета ты в кофточке рваной…

Разлучить нас не сможет никто,

Полетим, как тогда, без оглядки,

Перешьешь мне чужое пальто,

В облаках наиграемся в прятки…

Вот тогда напишу я тебе,

Страх пройдет, остановишь мгновенье,

Преждевременно жить на земле,

Означает искать откровения…

***

Что пил Эрнест Хемингуэй?

Мохито! Стопок шесть налей!

Потом пригубит свой кулак,

И скажет, Константин, не так…

Нет так на свете солнышко встает,

Солдаты не туда идут в поход,

Война на свете вовсе не пройдет,

А мы с тобой совсем еще не пьяны…

У санитарки кончатся бинты,

Представь, на перевале мы одни,

Что скажешь, иль опять промажешь,

Штыком так больно, если со спины…

Ты сдать оружие способен просто так?

Прощай ненужное, а на сердце бардак,

На бой быков тебя не приглашу,

Текилой сверху душу заглушу…

Забудь ту девку, что смотрела вниз,

Там кошка под дождем, ее каприз,

Старик не вышел в море, нет весла,

Какое счастье, баба понесла…

На берегу, приедешь, посмотри,

Что, черт возьми, творится там внутри,

Я извещу, я наточу копье,

Когда на паперти я обниму цевье…

***

Жизнь вся сложилась в одноцветный пазл,

Не удалась с начала до конца,

Все делал, будто было, – понапрасну,

Все становила мостиком борца.

На переправе, где, не зная броду,

Коней менял, как карты, все не в масть,

Искал то каторги, то выход на свободу,

Ходил по струнке, только не упасть.

И всякий раз с коленей поднимаясь,

Кровавый след, как на закате дня,

К Нему с благодарением обращаюсь,

За то, что, как и вас, Он выбрал и меня…

***

Загулявший по миру расстрига,

Скинул рясу в посконном ряду,

На запоры застегнута книга,

Богохульником по суду.

Перейду все заветы преступно,

Все границы в чужие края,

Конвоиры вослед неотступно,

Столбовыми потащат меня.

Так закуйте уже, ребяты,

Знать, давно уж настала пора,

Пусть возница слепой, бородатый,

Волокушей свезет со двора.

Той, по дикой дорогой на север,

Причитая по ходу псалмы,

Приподнимется штопаный клевер,

До дырявой души, до сумы.

Кровь комками по жилам застынет,

Смерть, известно, лишь дома легка,

Позагину один на чужбине,

Дотянувшись стволом до виска.

Бьют в набаты трезвоном оковным,

Ржи колосья, как волосы рвут,

Обо мне позабыли, другого,

Со подворья куда-то везут.

Замолить бы грехи за пропащих,

Ни краюхи подать, ни гроша,

Смерть косая, беспечно гулящая,

В изголовье стоит, не дыша.

На погосте, кресты поправляя,

Из последних растраченных сил,

Крест из милости не принимаю,

Был бы тот, на котором он был.

***

Вначале было слово,

Христос-то посуху…

Слово на слуху, слово на слуху…

Прочертят круги,

Вилы по воде…

Нет тебя нигде, нет тебя нигде…

Следом песчаным,

Иудейским ходом…

Нету брода, нету брода…

По камням камнем,

До седьмого пота…

Шла охота, шла охота…

Тонким клинышком,

Роспись глинисто…

Знак прерывисто, знак прерывисто…

Береста с креста,

Холопьем в отказ…

Кожа слазит, кожа слазит…

Молитв не счесть,

Сразу не скажешь…

Не помажешь, не помажешь…

Стоя умирать,

Грудь-рубаху рвать…

Веры мало, веры мало…

***

Любимый Вася, мы пойдем на Первомай!

Пускай над городом установится вёдро,

Шнурками бобочку в полоску надевай,

Стрелка значок, шагай в колонне бодро.

Шары и голуби взлетают через крыши,

Купи себе кавказских папирос,

Все небо наши голоса услышит,

Гуднет с запасного коммуны паровоз.

С Финляндского вокзала до границы,

Пути нам скорым вовсе ничего,

На полосе нейтральной подружиться,

С ротфронтовцами – все за одного!

Попросит финн, дай закурить махорки,

Раскроешь пачку с конником "Казбек",

А белокурая чудачка, гимнастерку

Махнуть предложит – Дружба, Мир, Навек!

Любимый Вася, мы пойдем на стадион!

Смотри, за окнами футбольная погода,

Спартак – Зенит, спорнем на миллион,

Песчинок нашего гранитного завода.

Цвета команд над башнями трибуны,

С сиропом газы из стакана, не дыша,

После победы ночью полнолунной,

По Невскому прогулка хороша.

Гудка фабричного не слышится с Чайковской,

Будильник старый спозаранку заведет,

С пластинки патефона Левантовской

Вертинский нам фокстроты пропоет.

Ты думаешь, я вальс не танцевала,

Какие ухажеры были к нам,

Кавалергарды, брось, и не гусары,

Танкисты, летчики, матросы, тарарам!

Любимый Вася, передали, что – война!

В крестах бумажных окна коммуналки,

Шинель, как глину, на плечи она,

Тебе надела без единой складки.

Стрелка на грудь, вернешься, мой герой,

Портрет в кармашек, пачка папирос,

Да я бы, хоть по шпалам за тобой,

Гудок с вокзала, тронет паровоз.

Обратно время мы вернуть не в силах,

Распятье на стене, пустой топчан,

В супружеское ложе, как в могилу,

Я каждый вечер мою твой стакан.

Как ты один, в снегу, совсем холодный,

Три слова о любви в одном письме,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Проза / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия