Не в себе

— Когда вы оба потеряли сознание, мы с этим Уизли решили, что будет лучше отнести вас по комнатам, пока никто ничего не заметил. Вечером в гостиной все спрашивали, почему ты не поднялся на ужин, я сказал, что у тебя разболелась голова и ты ушел спать. Я никому не говорил о том, что было на самом деле. Я ведь правильно сделал, Драко?

Он замолчал, ожидая ответа. Гарри только кивнул, продолжая размышлять, что же произошло. Кто из них двоих сошел с ума. Крэбб, который упорно продолжает принимать его за Малфоя? Или он сам, и его больное воображение поместило его в слизеринскую спальню, окружив предметами и людьми, которым там самое место. А может это Малфой спятил и сейчас воображает себя Гарри Поттером. Последняя мысль помогла Гарри прийти в себя. «Если я буду продолжать в том же духе, то рехнусь окончательно, даже если сейчас в своем уме».

— Который час? – Гарри по привычке потянулся поправить очки и чуть не выколол себе глаз.

— Начало девятого. Давно пора на завтрак. Я не хотел тебя оставлять одного и поэтому не пошел. Но ведь ты уже в порядке?

— Да–да, – рассеянно проговорил Гарри, ощупывая свое (не свое?) лицо, – иди, я тоже скоро подойду, только умоюсь, – он обрадовался возможности избавиться от Крэбба, так как хотел поскорее взглянуть на себя в зеркало.

Но как только тот поднялся с кровати и направился к двери, Гарри вдруг осознал, что вряд ли найдет дорогу.

— Э–э, подожди, – окликнул он Крэбба, – ты не мог бы помочь мне? Я не уверен, что смогу сам дойти.

— Конечно, ты же знаешь, что всегда можешь на меня положиться!

Он помог Гарри подняться и, подхватив его под руку, повел куда-то мрачными коридорами, по которым гулял сквозняк. С каждым шагом Гарри все больше и больше убеждался в том, что находится он сейчас где угодно, но только не в гриффиндорской башне.

Остановившись у массивной двери, Крэбб отпустил Гарри и сказал:

— Я подожду тебя, если что – зови, – он деликатно отступил в сторону.

Гарри кивнул и, открыв дверь, вошел внутрь. Он оказался в просторной умывальной комнате с целым рядом раковин, выстроившихся вдоль противоположной от входа стены. Домовики уже успели навести порядок. Начищенные до блеска медные краны туго завернуты. Везде сухо, не осталось и следа, что этой комнатой с утра успел воспользоваться не один десяток мальчишек. Чистые полотенца аккуратно развешаны на крючках.

Гарри подошел к зеркалу и со страхом взглянул в него. Из груди против воли вырвался тихий стон. На него сквозь стекло с чужого бледного лица смотрели серые глаза. Растрепанная светлая челка спадала на лоб, не отмеченный никакими шрамами. Гарри вцепился пальцами в край раковины. Что, черт возьми, происходит? Он закрыл глаза, потряс головой, потом снова открыл их. И вновь увидел в зеркале не себя.

Гарри включил воду и, засунув голову под холодную струю, стал смывать с себя остатки сна и ощущение нереальности происходящего. Простояв так пару минут, он решил, что одним отрезвляющим душем тут не поможешь. Вытершись насухо и слегка пригладив непривычно податливые волосы, Гарри вышел в коридор, где его поджидал Крэбб.

— Выглядишь получше, – сказал тот, протягивая волшебную палочку, – на, держи. Я поднял ее в Зале почета, а сразу отдать забыл.

— Спасибо.

Гарри взял палочку и привычным жестом засунул ее за пояс брюк, не обращая внимания на недоуменный взгляд Крэбба. К счастью тот не имел обыкновения долго размышлять над чем-либо, и странное поведение Драко было списано на последствия вчерашней дуэли.

— Пойдем, тебе нужно поесть – ты сегодня бледнее, чем всегда. И вообще, скоро совсем в скелет превратишься. Так нельзя.

Гарри решил, что ему послышалось. Он всегда считал, что Малфоя с Крэббом и Гойлом связывает отнюдь не дружба и даже не приятельство. Больше всего это напоминало отношения сюзерена и вассалов, исполняющих волю своего господина и не способных на проявление каких-либо иных чувств, кроме подобострастия и слепого обожания. Но искренняя и даже домашняя забота, столь явственно прозвучавшая в словах Крэбба, заставила его в этом усомниться. «Странно, – размышлял Гарри, – как будто он действительно переживает за Малфоя».

Перед дверями, ведущими в Большой зал, Рон остановился и, повернувшись к Драко, сказал:

— И запомни: выкинешь какой-нибудь фортель в своем духе – получишь, – и для убедительности пригрозил кулаком.

Драко, демонстративно отведя пальцем в сторону руку Рона, поинтересовался:

— Хотелось бы уточнить – что именно я получу? Намекаю, что люблю вишню в шоколаде, но сойдет и ириска, на большее-то у тебя денег все равно нет.

И, пройдя мимо в очередной раз за сегодняшнее утро побагровевшего от бешенства Рона, вошел внутрь.