Не устоять!

Тем временем обещания и посулы, которые он беспечно швырял направо и налево ради получения помощи в восстановлении усадьбы, как-то сразу все оказались востребованы, и несколько дней подряд Рейф был так занят с утра до ночи, что едва обменялся с Фелисити парой слов, не говоря уж о том, чтобы уговорить ее снова провести с ним ночь. Дирхерст каждый день оказывал ей знаки внимания – присылал то букеты роз, то роскошные коробки конфет, и с этим Рейф ничего не мог поделать, разве что снова и снова воображать, какой из семидесяти трех способов отправки на тот свет лучше всего подошел бы проклятому графу.

Фелисити знала, что Рейф места себе не находит, и было нетрудно догадаться, в чем тут дело. Прошло больше недели с того дня, как он отправил письмо в Лондон, а ответ маркиза до сих пор так и не пришел. Он намеревался освободиться от Фортон-Холла к осени – сезон заканчивался, приближался август, время уходило.

В ее душе теплилась надежда, что ответ придет достаточно поздно, чтобы Рейф задержался в Чешире до зимы. Возможно, лишние два-три месяца в поместье убедят его остаться. Она уже получила вежливый отказ из Бата на свое предложение давать уроки в школе для девочек, остальные же ее письма остались без ответа. С решимостью отчаяния, снедаемая беспокойством, она разослала новую дюжину запросов. Если в ближайшее время она не подыщет себе места, единственным выбором для нее станет предложение Дирхерста.

Всю прошлую неделю Рейф каждое утро на рассвете седлал своего коня, отправлялся объезжать земли поместья и возвращался лишь после заката. Что у него было на уме, Фелисити понять не могла. Уж конечно, не Фортон-Холл – заросшие сады и груда бревен и досок конюшни не привлекали его внимания. Оказавшись в усадьбе, он всегда был настолько уставшим, что пару раз заснул прямо в кресле, когда они с Мэй сидели в гостиной и читали. Еще хуже было то, что с утра следующего дня после разрушения конюшни он ее больше не поцеловал ни разу. И, коря себя за это, она отчаянно желала близости с ним. Ей больше всего на свете хотелось снова оказаться в его объятиях, чтобы Рейф ласкал ее, любил так же беззаветно, как она любит его.

Услышав его шаги, Фелисити в удивлении посмотрела на часы, стоявшие на каминной полке между трех ваз с цветами и роскошной коробкой шоколадных конфет. Даже не полдень. Сердце у нее учащенно забилось. Она машинально поправила волосы и вернулась к лежавшим перед ней на столе гроссбухам, которые внимательно изучала в поисках свободных средств.

– Можно я понесу? – послышался из прихожей свистящий шепот Мэй. Рейф что-то неразборчиво пробормотал в ответ. Фелисити улыбнулась и продолжила перелистывать страницы.

Появившийся в дверном пролете Рейф пару раз кашлянул, и Фелисити, приняв удивленный вид, подняла голову:

– Бог ты мой, это ты так рано вернулся! Что-то случилось?

– Все отлично. Не уделишь мне пару минут?

– Ну хорошо, только…

– Вы все неправильно делаете! – сердито воскликнула Мэй, решительно проталкиваясь мимо Рейфа в комнату. Прямо махонькая темненькая мышка, смело отстраняющая грозного рыжевато-коричневого льва, весело подумала Фелисити. В руках сестра держала большую коробку, перевязанную шикарной голубой лентой.

– С днем рождения!

– Господи! Мэй, ты что? До моего дня рождения еще две недели!

– Ну вот, – ухмыльнулся Рейф, опускаясь в соседнее кресло. – Это ты, Мэй, все сделала неправильно. Нужно было сначала объяснить…

Мэй взгромоздила коробку на колени Фелисити:

– Это просто маленький подарок заранее. От Рейфа и от меня. Фелисити посмотрела на заговорщиков. Мэй явно была в восторге, а Рейф, хотя и усталый, улыбался ей.

– Ну, спасибо. Но честное слово, в этом не было нужды…

– Открывай, – сказал Рейф и призывно побарабанил по коробке пальцами.

Фелисити улыбнулась, развязала голубую ленту и протянула Мэй, которая тут же сложила ее в несколько раз и обернула вокруг головы Рейфа на пиратский манер.

– Вот таким я тебя и представила на мостике пиратского галеона, когда мы с Мэй впервые тебя увидели, – рассмеялась Фелисити и шутливо растрепала ему волосы. – Лихой рубака, что скажешь, Мэй?

– Клянусь задницей Люцифера, Лис! – фыркнула девочка. – Ты собираешься открывать этот чертов подарок или нет?

– Ну вот что, помолчи, глупая девчонка, – с подчеркнутой медлительностью гнусаво выговорил Рейф. – Еще чуть-чуть, и ты мне устроишь большие неприятности!

– Слишком поздно, – с трудом совладав с приступом хохота, выговорила Фелисити.

Мысленно приготовившись к любой диковинке, которую ее сестра и Рейф избрали для подарка, она медленно сняла с коробки крышку. Содержимое было укрыто бумагой, Фелисити смахнула ее в сторону…

– Боже мой! – ахнула она.

– Это платье, – сообщила в наступившей тишине Мэй, потому что ее сестра потеряла дар речи.

– Да… да… Я вижу.

Дрожащими руками Фелисити вытащила из коробки платье темно-голубого шелка. На глаза у нее навернулись слезы.

– Мерку мы сняли с одного из твоих муслиновых платьев, – негромко объяснил Рейф. – Надеюсь, это будет тебе впору.