Не устоять!

– Что здесь вообще происходит? – В прихожую влетела Фелисити и рассерженно уставилась на Рейфа.

– Ничего, – приняв самый невинный вид, ответил тот.

– Фелисити! Слава Богу! – С облегчением воскликнул Дирхерст. – Я уже всерьез начал опасаться, что этот безумец сотворил с вами что-то нехорошее!

– Бога ради, Дирхерст! – фыркнул Рейф и даже глаза закатил.

– Рейф!

Еще один испепеляющий взгляд в сторону Рейфа, и Фелисити, довольно бесцеремонно оттолкнув его локтем, наклонилась к графу. Рейф счел, что возможность беспрепятственно обозревать корсаж хозяйки, под которым скрывались волнующие воображение формы, перевешивает нелюбезное с ним обращение, и счел за лучшее промолчать.

– Милорд, пожалуйста, пройдите вокруг дома ко входу на кухню и разделите с нами ужин. Сегодня у нас сладкий картофельный пирог.

– Уже предвкушаю удовольствие, – расплылся в слащавой улыбке Дирхерст, – Благодарю вас, Фелисити.

Когда физиономия графа наконец исчезла по ту сторону баррикады, девушка выпрямилась. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.

– Рейф, перестаньте вести себя с графом так вызывающе. Он очень милый человек.

Бэнкрофт не отвел взгляда.

– Вы что, надеетесь вскоре стать леди Дирхерст? – От одной этой мысли Рейф пришел в бешенство, хотя толком и сам не мог понять, почему так зол, Напротив, случись это, продать поместье стало бы для него сущим пустяком – у Лис был бы законный муж и новый домашний очаг.

Фелисити залилась краской.

– Это вас не касается! – И она резко повернулась к нему спиной.

– Почему вы решили, что это меня не касается?

Рейф тут же пожалел о сказанном – в вопросе явно сквозила ревность, тогда как с Фелисити он был знаком всего несколько дней. В ответ девица надменно распрямила плечи и проследовала на кухню.

Граф Дирхерст стоял перед дверью, которая вела на кухню, и гадал, придется ли ему унизиться до того, чтобы постучать в дверь черного хода – для прислуги! – или Фелисити все же поторопится ему открыть. Холодный моросящий дождь, грязь, в которой безнадежно увязали его новые щегольские башмаки, привезенные на днях из самого Лондона, отнюдь не улучшили настроение графа, доведя его почти до точки кипения.

Поленья в разгоравшийся костер графского гнева добавлял Бэнкрофт одним своим присутствием. Неотесанный грубиян заслуживал хорошей порки, и Дирхерст очень надеялся лично присутствовать при исполнении наказания. Постучать он все же не успел – дверь наконец распахнулась, и в нос ему ударили аппетитные ароматы жареных цыплят и сладкого картофельного пирога.

– Добро пожаловать, милорд, – тепло поздоровалась с порога Фелисити и шагнула в сторону, пропуская гостя.

– Пирог ваш пахнет просто восхитительно, – улыбнулся граф, поднося к губам руку дамы.

– Он, между прочим, и на вкус тоже восхитителен, – громогласно сообщил сидевший за небольшим кухонным столом Бэнкрофт и смачно откусил здоровенный кусок.

– Проходите, милорд, и попробуйте, – пригласила Фелисити и провела Дирхерста к столу, где ему пришлось занять единственный свободный стул. По всей видимости, им всем приходилось столоваться на кухне.

– Добрый вечер, дитя мое. – Граф приветливо кивнул Мэй.

– А вы знаете, сколько есть способов убить человека? – поинтересовалось дитя, забираясь с ногами на стул, опираясь на стол локтями и подпирая кулачками подбородок.

Джеймс нахмурился. От этих маленьких девочек одно беспокойство, спрашивают, о чем ни попадя. С ними гораздо приятнее иметь дело, когда они вырастают. Фелисити поставила перед ним тарелку с куском картофельного пирога, и он с улыбкой поблагодарил ее, подумав про себя, что некоторые ему более чем симпатичны.

– Так сколько способов вы знаете? – не отставала Мэй. Дирхерст подождал немного, давая Фелисити возможность призвать сестру к порядку и хорошенько наказать ее за распущенный язык. Когда ничего подобного не произошло, он демонстративно побарабанил пальцами по подбородку, делая вид, что всерьез размышляет над вопросом.

– Гм… Хорошо, я бы назвал два.

– Два? – переспросила бойкая девица.

– Пожалуй, что два. Один – это когда останавливают сердце, а второй – когда останавливают мозг.

Фелисити подсела к столу напротив графа.

– Милорд, может быть, поговорим о погоде или еще о чем-нибудь более приятном?

– Конечно! – улыбнулся граф и с готовностью перевел разговор: – Похоже, после таких дождей река…

– Чтобы убить человека, есть семьдесят три способа! – выпалила Мэй.

Раздраженный тем, что его столь бесцеремонно оборвали, Дирхерст некоторое время молча разглядывал собственную вилку.

– Я уверен что никаких семидесяти трех способов нет, – наконец насколько возможно мягко проговорил он. – Есть очень хорошее правило – маленьких девочек, когда беседуют взрослые, не должно быть ни слышно, ни видно. Мы беседуем с твоей сестрой…

– Все равно есть семьдесят три! Рейф знает их все, от первого до последнего!

Граф не спеша повернулся, окинул Бэнкрофта неприязненным взглядом и процедил сквозь зубы:

– Можно было догадаться, кто стоит за всем этим вздором. Подозрительный тип небрежно оттолкнул от себя пустую тарелку. Ну и горазд же он есть за чужой счет!