Не ускользай от меня

— Спасибо. — Она на мгновение оглянулась. — Я очень благодарна.

Да, мрачно подумал Гэбриел, когда дверь за ней закрылась. Благодарна за то, что он не собирается быть рядом с ней. Отвлекать ее от сосредоточенности на холодных, твердых разбитых плитках. Отвлекать от его духовного тезки, который был выше таких земных дел, как секс и желание.

Он поднял с пола рубашку, надел ее, застегнулся и нетерпеливо запихнул подол рубашки в брюки. Интересно, она хоть помнит, с каким жаром помогала ему снять рубашку? Неуверенные пальцы дрожали. Но когда они касались его голой кожи, ему приходилось стискивать зубы, чтобы сохранить хоть каплю самоконтроля. Он боялся, что накинется на нее, будто сексуально озабоченный подросток.

Отодвинув бумаги, которые высились перед ним, он опустился в кресло у письменного стола. Провел пальцами по волосам. Что еще она сделала? Заставила его в огне страсти изнывать от наслаждения.

Он резко выпрямился. Нажал кнопку на компьютере и вызвал колонку цифр. Она сказала, что собирается работать. Если она может, то он тоже может. У него есть способность переключать внимание на работу, что бы ни случилось. Раньше ни одна женщина не могла помешать ему.

Но как робкая Райэннон обнимала ладошкой его шею, как изгибалась ее спина под его рукой. И ее рот…

О боже, ее рот! Ее очаровательные груди с алыми бутонами на вершинах. Шелковистая гладкость кожи. И плотная атласная глубина, приветливо приглашавшая, хотя…

Хотя…

Догадка ударила его с ослепляющей силой. Неожиданное легкое препятствие. Он еще боялся, что делает ей больно. Что-то большее, чем показатель долгого воздержания. Что-то еще. Что-то новое в его опыте.

Он смотрел на экран, и колонка цифр танцевала перед ним. Он вытаращил глаза.

Она была… девственница?

Ему вдруг стало холодно. Выступил пот.

Разве она не призналась, что Джералд Додд оскорбил ее? Быстро мысленно повторив все, что она говорила, Гэбриел тихо выругался.

Он слишком поспешно сделал вывод — неверный вывод.

Что бы Джералд Додд ни делал с Райэннон, это, несомненно, было ужасным и жестоким, но…

Тихий, нежеланный внутренний голос обвинял, становился сильнее и громче и наконец громом загремел в ушах. Разве сам Гэбриел не сделал что-то похожее? Сомнение обрушилось на него, точно удар в живот. Может быть, его поступок еще хуже?

Вместо того чтобы внимательно выслушать, выяснить, что в действительности случилось, убедить ее словами, он воспользовался преимуществом момента. Конечно, прежде чем поцеловать, он заручился ее согласием. Он полагал, что это будет невинный, почти братский поцелуй… Ну, наверное, не совсем братский… Все равно, поцелуй скорее успокаивающий, чем страстный. Не имеющий ничего общего с ее тревогами и страхами.

Потом она поцеловала его в ответ. И все его добродетельные и благородные рассуждения вылетели в окно вместе с самоконтролем.

Но, во всяком случае, в нем сохранилось чувство приличия, чтобы управлять своим желанием и не напугать ее до смерти. Как бы трудно ему ни было, он остановился. Но потом она тихонько так заскулила от отчаяния.

Или от наслаждения…

Трудно быть уверенным. Но когда он остановился, она попросила его продолжать. И чем дальше он проникал сквозь ее барьеры, тем лучше понимал, что именно это он имел в виду и ждал именно этого.

Почему он тогда не остановился? Она была еще в шоке, когда он сказал себе, что не имеет права воспользоваться шансом ради собственного свирепого желания. Круг замкнулся.

Желчь поднялась к горлу при мысли, что у него есть что-то общее с Джералдом Доддом.

Это не то же самое!

Потому что?.. — спросил беспощадный внутренний голос.

Потому что он хотел от Райэннон не только секса. Потому что секса мало. И всегда будет мало.

Ему нужна ее улыбка, ее талант, ее энтузиазм в работе, ее понимание искусства. Ее чуткость и тепло, с какими она относится к Пери и Мику Дизарту. Иногда даже к своим покупателям. Но совсем не так часто — к нему.

Он хотел освободить ее от напряжения, которое мешало ей открыть ему эту сторону своей личности. Освободить от ужасов прошлого, которые подстерегали ее на каждом шагу.

Он не только хотел заниматься с ней любовью. Он хотел убрать тени, туманившие ее глаза. Защищать от наглецов и от сексуальных охотников, не упускающих шанса, вроде Джералда Додда. Даже, он застонал и опустил голову на руки, от себя. Никаких оправданий, строго напомнил он себе.

Он хотел сделать ее счастливой.

Гэбриела поразило внезапное понимание, что он хотел иметь Райэннон в своей жизни. Но сделанное им от этого не становится менее ужасным. И признание собственного эгоизма не поможет выработать стратегию, как добиться ее.

Полчаса спустя он вывел Райэннон из здания.

— Уже можно убрать леса, — сказала она. — Если мне понадобится что-нибудь сделать вверху, можно воспользоваться стремянкой. Нет смысла дольше занимать лестничную площадку.

— От лесов мы избавимся, — пообещал он.

— Спасибо за помощь, — поспешно проговорила она, когда он открыл дверь. — Моя машина рядом. Со мной все будет в порядке.