Не удивительно, что Его называют Спасителем

стиха 22:

А он (Пилат) в третий раз сказал им (толпе): какое же зло сделал

Он?

Никакой вины, достойной смерти, я не нашёл в нем; и, так наказав

Его, отпущу. Но они настаивали с громкими криками, требуя, чтобы

Он был распят. И их крики усиливались (курсив мой).

Вы правы, доктор Лука. Их крики преобладали. И, в результате, торжествовала

Пилатова гордыня. Торжествовала Пилатова жажда власти. Пилатов страх одержал

верх.

Но вы знаете, их голоса не были единственными. Было, по крайней мере, три

других голоса, которые Пилат не мог не слышать.

Он не мог не слышать голоса Иисуса.. Пять раз Пилат откладывал решение, надеясь воздействовать на чернь и кнутом, и пряником.(26) Но Иисуса вновь и вновь

отправляли к нему. Пилат оставался с Ним с глазу на глаз и три раза разговаривал

наедине с этим притягивающим к себе Назаретянином, пришедшим в мир, чтобы

свидетельствовать об истине. «Что есть истина?» - риторически вопрошал Пилат

(может, вопрос-то звучал искренне?). Иисус молчал, но Его молчание было громче

требований толпы. Однако Пилат не услышал.

Не услышал он и голоса жены. Она умоляла его «ничего не делать Праведнику

Тому! Я сегодня в сновидении много пострадала из-за Него». (27) Любой должен был

помедлить и поинтересоваться о причине такого сна, заставившего знатную даму

назвать праведником этого человека из маленького городка в Галилее. Но Пилат не

услышал.

Он мог бы также прислушаться к собственному голосу. Несомненно, он умел

видеть то, что скрывается за фасадом: «Вы никчёмные людишки, Анна и Каиафа, бросьте свою дутую преданность; знаю я, в чём ваши интересы». Наверняка совесть

твердила Пилату: «Этот человек не сделал ничего дурного. Возможно, немного

мистики, но это не причина, что бы повесить Его».

Несчастный Пилат, он мог бы услышать и другие слова. Но он не слышал, т.е. почти

слышал. Но не до конца. Голоса демонов одержали победу.

Действительно, голос Сатаны часто торжествует. Узнаёте его увещевания?

«От одного раза ничего не будет».

«Она никогда не узнает».

«Другие делают вещи и похуже».

«Послушай, не будь ханжой».

Риторика его умствований не имеет конца. Отец лжи тихо напевает и уговаривает.

Как бродячий коробейник обещает луну с неба и избавление от несчастий.

«Приходите, не стесняйтесь. Попробуйте мой напиток удовольствий и спойте мою

песнь чувственности. В конце концов, кто знает будущее?»

28

Между тем, Бог никогда не вступает в словесную перепалку с Сатаной. Истине не

нужны крики. Бог совершенен, присутствует вечно и спокойно свидетельствует.

Никаких трюков, никакой показухи, никаких соблазнов, простое, открытое

доказательство.

А люди реагируют по-разному. Некоторые мгновенно проглатывают яд

искусителя-коробейника. Другие так же быстро обращаются к Князю Мира. Однако, многие из нас застигнуты где-то между: застрявшие с краю сатанинской орды, но всё

же в пределах слышимости послания Господа

Пилат познал тяжкий путь того, что позиция «почти» является самоубийственной.

Победят другие голоса. Их приманка слишком обольстительна. Их призыв слишком

притягателен. К тому же Пилат узнал, что нет ада темнее, чем ад угрызения совести.

Мойте руки хоть тысячу раз, это не освободит вас от вины упущенной возможности.

Простить себя за то, что вы могли бы сделать, - это одно. Попытаться простить себя за

то, что вы могли бы сделать, но не сделали, - это другое.

Иисус знал это с самого начала. Для нашего собственного блага Он требовал и

требует абсолютного повиновения. В Его речи никогда не было места для «почти». Вы

либо с Ним, либо против Него. С Иисусом «приблизительно» должно стать «точно».

«Иногда» должно стать «всегда». «Если бы только» должно стать «невзирая на». «В

следующий раз» должно стать «на этот раз».

Нет, у Иисуса никогда не было места для «почти», да и сейчас нет.

Возможно, «почти» имеет значение в игре "подковки", но, что касается Мессии,

«почти» всё равно, что «никогда».

Те десять, которые сбежали

Что-то поражает в том простом факте, что ученики Его вновь собрались вместе -

возможно, их непременное смущение. Они сидели, уставившись друг на друга и, должно быть, чувствовали себя неловко. Ведь двумя днями раньше они ужинали здесь: было много народа и на кухне жарко. И вдруг как будто кто-то выплёскивает кипяток

на стаю кошек. Бац! И все врассыпную, не останавливаясь до тех пор, пока не нырнули

в первое подходящее убежище.

Вы когда-нибудь спрашивали себя, что делали ученики в конце той недели? Я - да.

Мне было интересно знать, прошёл ли кто-нибудь из них по улицам Иерусалима или

захотел вернуться домой. Мне хотелось знать, что они говорили, когда люди

спрашивали их о том, что случилось. «Да,.. ну... понимаете ли...?» Я спрашивал себя, собирались ли они парами, или маленькими группами, или оставались в одиночестве. Я

задавался вопросом, о чём они думали, что чувствовали.

«Нужно бежать! Они убьют нас всех!»

«Не понимаю, что произошло».

«Я бросил Его в беде».

«Он должен был предупредить нас».

Мне хотелось знать, где они были, когда потемнело небо. Мне всегда хотелось