(не)твой

Утро нихера не доброе, потому что встать с кровати оказывается непосильной задачей. У меня сто лет такой крепатуры не было, как сейчас, но это реально ад. Болит так, что жить не хочется, не то чтобы вставать и что-то делать. Кроха эта умотала нас вчера, а потом Палыч добил на льду, чтобы жизнь медом не казалась, видимо. Мы спортсмены, конечно, но не роботы же, в конце концов, сломаться можем. Скоро на сборы ехать в горы куда-то, а если такими темпами продолжим, мы даже до лагеря не доедем. А на сборах нагрузка тоже не слабая, так что поберечь бы…

Ладно, тренерам, конечно, виднее, но сука больно! Ни руки, ни ноги не двигаются, даже задница болит. Про торс я вообще молчу, хотел наклониться поднять подушку, что ночью на пол упала, нахер эту затею послал. Не сегодня.

В голове пусто — радуюсь. Отпустило, походу, как я и думал, от Ольги убийцы мышц Сергеевны. Видать вчера на фоне всех разговоров и мыслей об отношениях у меня всё-таки поехала крыша, что я вел себя странно, сегодня полегче. Да и болит все так, что, если честно, ни о чём кроме этого пиздеца думать не получается. Оно и к лучшему, я вчера себя умалишённым чувствовал, не хочу так снова.

Сегодня опять тренировка, земли нет, зато на льду почти три часа бегать. Уверен, что все мужики дохнут так же, как и я, поэтому тренировка наверняка будет очень веселой, Палыч будет не рад.

Хорошо, что мы почти всей командой дипломы пару недель назад получили. Вставать на учебу я бы просто не нашел сил, потому что даже до душа дойти оказалось той ещё пыткой.

Включаю холодную воду, хорошо… Мышцы горячие остужает, кажется, легче становится. Становлюсь под струи, а перед глазами губы эти алые и глазища зелёные смотрят в упор, как будто напротив меня в душе стоит.

Сука!

Трясу головой и потираю веки, да какого черта? Все ж нормально было, не думал даже… Закрываю глаза — снова она. Как издевается, губы в ухмылке кривит, мол страдай, Ковалёв, я тебе и тут жизни не дам. Ну приехали. Открываю глаза, сосредотачиваюсь, не думаю о ней. Закрываю — добрый вечер. Стоит, смотрит, изучает как будто. Пытаюсь не думать, нихера не выходит. Другие картинки представляю — ноль. Как приклеилась, не денешь никуда.

Вылетаю из душа так быстро, как только могу, учитывая боль во всем теле, натягиваю трусы на мокрое тело и иду на кухню, чтобы позавтракать. Окно открыто, от ветра мурашки, хорошо так, не жарко почти. Отвлекаюсь на готовку, если подгоревшую яичницу с сосисками можно назвать готовкой, пока завтракаю, залипаю в телефон, и опять про Кроху не думаю. Тарелку мою без мыслей, протеиновый коктейль болтаю тоже без всякого, а когда падаю на диван от невыносимой в мышцах боли и глаза закрываю — опять она.

Как издевательство, наваждение какое-то.

У меня крыша едет? Надо мозгоправу сдаваться? Прийти, сказать, помогите, я, кажется, помешался на девушке, с которой толком не знаком. Так, что ли?

Не понимаю нихера, бешусь уже на себя самого, потому что, что за дерьмо вообще. Не могу избавиться от неё, она просто перед глазами стоит и смотрит на меня с лёгкой улыбкой, а я как обезумевший каждую чёрточку лица рассматриваю, как будто запомнить пытаюсь.

Отвлекает от нее только телефонный звонок, на экране фотка Даши. Что ей надо? Вчера только ушла от меня.

Первые секунд десять слушаю звонок, думая, стоит ли отвечать, но потом все таки поднимаю трубку. Мало ли, что случилось у неё, она обычно никогда так скоро не появляется.

— Антош, — мурлычет в трубку, и я закатываю глаза. Ясно. Можно было всё-таки не брать. От этого приторного «Антош» можно диабет заработать, потому что искренности в нем столько же, сколько во мне сейчас энергии. Ноль.

— Даш, что-то срочное? — хочу срулить разговор и не слушать, как она соскучилась, сейчас это особенно раздражает.

— Да, очень срочное! Товарищ хоккеист, не хотите пару шайб в мои ворота закатить, а то как-то грустно без вас, в прошлый раз было мало очень…

Блевать от нее тянет. Как встречаться со мной, так ей не хочется, а как шайбу забить, так я первый. Она что, мстит мне за всех девушек, которых я использовал? Так хватит уже, я давно все понял.

— Вызови себе шлюху, Даш, и трахайся столько, сколько влезет тебе.

Бросаю трубку и думаю, что надо немного поспать. Режим сегодня идёт по одному месту, все к херам болит, я не готов делать зарядку и утреннюю пробежку, ещё надо как-то вечернюю тренировку пережить.

Перед сном ещё несколько минут рассматриваю Ольгу Сергеевну, которая из мыслей не уходит, а потом засыпаю, уже не видя картинок. Хотя бы тут от нее отдохну…

Но отдохнуть не получается, я только проваливаюсь в сон и она возвращается. В этих чертовых лосинах, задницу обтягивающих, и с губами своими нереальными. Я не понимаю, как такое бывает, что они сами по себе красноватые, но желание вгрызаться в них зубами, а потом языком зализывать просто бешеное.