(не)твой

И всё! Вижу ее и всё отключается, работать не могу, косячу снова. Как это выходит — не знаю, но если на игре её присутствие сил подбрасывает, то тут наоборот забирает. Шайбу не вижу, кататься уметь перестаю, овощ просто. Палыч орёт без перерыва, мужики только ржут.

— Ковалёв, — орёт и свистит, подзывая меня к себе, — ты заболел? Что с тобой? Сходи к Алёне!

— Не, Виктор Палыч, это не лечится, влюбился я, — говорю, на Кроху зыркая, а она тут же ежится вся и глаза выпучивает. Что, Оль? Я правду говорю. И скрывать не собираюсь.

Глава 12. Оля

Он с ума меня сведёт, этот совершенно неуправляемый Ковалёв. Делает всё, чтобы я тронулась умом, честное слово, потому что я на грани уже! Его слишком много! Он действует слишком быстро! Ещё неделю назад я только пришла в новый коллектив и узнала, как этого парня зовут, а сегодня он дарит мне цветы и ягоды, оплачивает моё такси и перед всей командой и тренером заявляет, что влюблен в меня!

Это абсолютное сумасшествие, я сижу словно ошпаренная, пытаясь собрать свои эмоции в кучу. Как можно было… он просто смотрит на меня и говорил тренеру, что влюблен, поэтому не может сконцентрироваться на тренировках, что я должна чувствовать? У меня шок. А ещё вина, потому что из-за меня парень не может нормально тренироваться. Сумасшедший дом какой-то…

Вижу пару взглядов других парней из команды, они, кажется, тоже все поняли. Ну, тут не нужно быть магами и волшебниками, чтобы догадаться, Ковалёв слишком красноречиво бросил взгляд на меня во время своей пламенной речи. Даже Виктор Павлович догадался, я уверена, просто ему хватило воспитания не смотреть в мою сторону, чтобы не смущать ещё больше.

Господи… ну что за человек этот Ковалёв?! Пытаешься отгородиться как-то, а он словно чувствует это и заполняет все мое пространство собой ещё сильнее, как вирус какой-то, от которого не придумали лекарств. Потому что я правда не знаю, как подействовать на него, он прет как танк, ему на мои слова до одного места.

Вздыхаю и ухожу с трибун, не хочу больше портить ему тренировку, пусть занимается. Антон хороший игрок, у него большое будущее, отвлекающим фактором быть не готова.

Захожу к Алёнке, она ставит мне уколы, ещё в подростковом возрасте на гимнастике была травма позвоночника, приходится до сих пор прокалывать лекарства курсом, чтобы не давала о себе знать. Спорт — сложная штука. Жаль, что пришлось завязать с профессиональным и податься к тренерам, но жизнь распорядилась именно так.

— Ален? — заглядываю в кабинет. Она последние пару дней очень грустная, мне даже жалко её. Сидит за столом и что-то пишет в тетради, а глаза заплаканные.

— Ты на укол? — спрашивает, отрываясь от своего занятия. Киваю.

— Что-то случилось? Может, тебе помочь чем-то?

— Да… — хмурится, а я закрываю кабинет на ключ, чтобы всякие Ковалёвы снова не залетели сюда во время укола, — папа с мамой планируют переезжать в другой город через две недели. Я, конечно, с ними. Одной остаться не разрешают тут, да и не смогу я ещё одна, они за учебу платить будут, я в университет поступаю.

— Разве причина для грусти? Переезд это здорово, к лучшему! — пытаюсь подбодрить, сама вспоминая, как переезжала в этот город, пытаясь сбежать от Ярослава.

— Мне очень сильно нравится наш Сережа, — вздыхает, рассказывая правду, — и мне совсем не хочется уезжать, если честно.

Алёне восемнадцать лет, она с колледжа сразу сюда медсестрой работать пришла. Наивный ребенок ещё совсем…

— Он, вроде, и сам от тебя без ума, — за неделю я это же успела понять. Парни его постоянно подкалывают.

— Говорят так, только вот сам он никаких шагов не делает, и я навзываться не буду. Если бы он… не важно, в общем. Все равно уезжаю, они вернутся со сбров, меня уже здесь не будет.

Алёнка вздыхает совсем грустно, и я, поблагодарив за укол, выхожу из кабинета, задумавшись. Потому что… Это на самом деле так грустно. Когда твоя любовь тут, только руку протяни, но сам он шагов не делает, и ты скоро уедешь отсюда.

А Антон… Антон делает огромные шаги. И уезжать я никуда не собираюсь, но обстоятельства складываются так, что вместе нам никак не быть.

Почему жизнь такая жестокая штука?

То, что она никого не жалеет, я ещё в четырнадцать поняла, когда прямо с соревнований на скорой уехала и потом полгода в корсете ходила. Спасибо что вообще ходила… И потом меня жизнь не жалела ни разу, и сейчас, когда сердце моё можно было бы медом утопить, она подсунула мне мальчишку! Которому я не посмею своими проблемами ломать жизнь! И мне все силы приходится тратить на то, чтобы отстраняться от него, но он так напорист… Это срывает мне крышу. Я не знаю, как правильно поступить и что с этим всем делать, мне тяжело, и от тяжести этой порой дышать трудно.