Не тот вариант... (СИ)

— И что именно, говорят об этом? — поинтересовался он, не без интереса наблюдая за слегка растерявшейся Семеновой. По всей видимости, та слишком поздно сообразила, что сказала лишнего. — Что Семеныч вытащил меня из глубокого запоя? — продолжал он и, заметив растерянность на лице молодой женщины, сдержанно усмехнувшись, тяжело вздохнул, не без иронии констатировав очевидное, — Значит, угадал. А я думал, официальная версия все-таки прокатила.

— Можешь не верить, но официальная версия все-таки прокатила, — заверила Лариса, почти без труда выдерживая его достаточно тяжелый взгляд. — И никто не рискует озвучивать другую, — призналась она, после непродолжительной паузы. — Но в кулуарах все-таки обсуждают твою не самую удачную, по мнению некоторых звезд и кинокритиков, картину. Тем более после громких и интересных ролей. И вдруг — мыльно-женская опера.

Представлял он эти обсуждения. Сколько яда и злорадства… Знал, что и среди так называемых друзей, есть немало тех, кто ждал его низвержения с пьедестала. На всегда. Стоит он поперек дороги многим со своей звездностью. А он — вернулся. Рановато списали. Да, сложности есть. Сам виноват. Репутацию потерять куда легче, чем затем восстановить…

— Ну тогда, так предполагаю, разговор идет о том, что привело меня к такому финалу, — и все же поймал себя на мысли, что хотел бы услышать со стороны, что коллеги по цеху думают относительно всего произошедшего с ним с год назад. Вот сейчас — хотел бы. Видимо психологически ситуацию, наконец, получилось отпустить. Сам себя поймал на мысли, что говорить об этом стало легче. И на ситуацию, сложившуюся тогда, смотрел сейчас под несколько иным углом. И, главное, появилось не присущее ранее спокойствие. Вот что, действительно, стало полной неожиданностью.

— К финалу? — переспросила Лариса с долей некоторого недоумения. Кажется, она его сейчас не совсем понимала. Или — не понимала вообще. — Ну, скажем так, не к финалу, — поправила она осторожно его фразу. — Я бы сказала, люди не понимают тебя, — вот сейчас Лариса была крайне осторожна в выборе собственных слов. — Ты, не смотря на развод без видимых причин, тем не менее сохранил отличные отношения с первой женой. Учитывая же то, как быстро она снова вышла замуж, есть все основания полагать, что на момент развода, запасной вариант у неё уже был. Значит, ты простил ей измену, сохранив отличные дружеские отношения. И почему же, в таком случае, не можешь простить измену второй?

Вопрос, который ему задали и в собственной семье. Даже — мать. Для неё Оленька — свет в окне. А для него… Видеть её не мог. И если бы не сын, оставшийся с женой… Вот еще с трудом решаемая проблема. Мал пацан слишком, чтобы остаться без матери. А рядом с той находиться — не безопасно. Особенно теперь, когда она сменила всех служащих, в том числе и няню, которой доверял…

— А измены бывают разные, — тут же, практически без раздумий, прозвучал ответ Константинова. И снова не почувствовалось никакого напряжения. Он мог совершенно спокойно говорить о своем втором браке. Открытие. Для самого себя.

— Только мы, женщины, практически всегда принимаем сторону той, от которой уходит муж. Муж, мужчина — неважно. Слишком много среди вашего брата подонков.

И это говорила Семенова, которая была счастлива в браке, с одной стороны, с другой — благополучно изменяла любимому мужу. Усмехнувшись каким-то своим мыслям, Константинов, словно споря с самим собой, отрицательно качнул головой, вслух заметив:

— Ну да, не буду переубеждать в обратном. Бывают среди нашего брата подонки. Но и среди вас, уж извини, не всегда все кристально благородные, — не удержался он от замечания, а тон получился достаточно язвительным. — Расстаться можно по-разному, — вновь над чем-то на мгновение задумываясь, продолжал, — Если человек становится тебе ненужным, я считаю справедливо сказать ему об этом. Да, это будет больно, тяжело. Поверь, Лара, обоим тяжело в этот момент. Но когда человек начинает играть чувствами, когда изначально строит свою личную жизнь на лжи, и при этом преследует какие-то свои сугубо корыстные цели, вот это простить сложно. И лично для меня — невозможно.

Когда он последний раз вот так откровенничал? Да еще — с женщиной? Кажется — в прошлой жизни. Еще полгода назад попросил бы, в лучшем случае — в вежливой форме, прекратить разговор и больше никогда к данной теме не возвращаться. Сейчас же спокойно не только слушал, но и поддерживал разговор.

— Странно, мне всегда казалось, что вы с Петровой — идеальная пара.

По неосторожности задан вопрос? Или намеренно коснулась Петровой? Еще одна женщина-загадка в его жизни. И, главное, появилась как вовремя! Как раз самый застой во всём: от работы до личной жизни!

— Ну, поверь, не тебе одной так казалось, — вновь не сдержав невеселой усмешки, обронил Константинов. — Я сам долгое время считал наши отношения идеальными. Но давай-ка оставим этот разговор, — попросил он всё же. — Рассказывать я тебе ничего не хочу и не собираюсь. И уж извини, не буду.