Не терпите

Дорога к туалету лежала через горстку моих приятелей, сотрудников фирмы. Попавшись им на глаза уйти с «бала», было бы невозможно. Если меня сейчас перехватят, то придётся сверху накатить ещё три-четыре рюмки отходных. Я же собирался лечь спать пораньше и «убиваться в хлам» не видел смысла. Хотелось со средним уровнем алкогольного опьянения, без приключений, добраться домой и завалиться по диагонали на разложенный диван, уткнувшись лицом в прохладную, пуховую подушку.

План отхода пришлось вынужденно корректировать. Зашедшие с перекура ребята, которые ненадолго притормозили у туалета, однозначно заметят меня, когда я выйду из него и скорее всего даже подождут меня. Курить же повторно они не пойдут. Выбор был между туалетом и продолжением попойки, либо выходом без туалета на перекур и уже оттуда медленным отходом под покровом ночи домой.

– Пойду курну, – махнув им рукой и упредив возможные вопросы, я стремительно проскользнул во входную дверь, пока они не увидели, что я уже в куртке и с игрушками за пазухой.

Это грёбанное пиво разлилось по всему организму, и в какой-то момент мне стало казаться, что я отдельно чувствую все свои органы, переполненные пенным. Оно булькало, пульсируя в висках, желудке, двух почках, мочевом пузыре, сердце, лёгких, ногах и печени. Проткни меня иголкой в тот момент я бы лопнул, забрызгав всё в радиусе 10 метров. Никогда не думал, что пиво может так вытеснять другие жидкости и даже мозги, потому что в этот момент ты ни о чём другом, кроме как «сбросить жидкий балласт», не думаешь.

Конечно, не только пивас принимал участие в моём наполнении, там были водка, виски, соки, кола, пару фужеров шампанского, бокальчик другой вина, даже рюмка «Текилы» и «Рома». Только вину за своё полуутопленное состояние я по-прокурорски возлагал тогда на пивас, как на мочегонный напиток, им запивалось всё от водки до шампанского, он пился отдельно, им же остужались горячие блюда во рту. Пиво лилось нескончаемой пенной рекой по нашим столам, мозгам и венам.

Ночь опасна для всех

Никакого общественного транспорта в это время на улицах уже не было. Трамваи-троллейбусы ходили раз в час. Такси вызывать было нереально. Тачку поймать тоже было не просто, так как редкие машины проходили в ночи, мимо не останавливаясь на поднятую руку молодого парня, который был явно в алкогольном опьянении «средней тяжести». В лихие времена никому не нужны проблемы в ночи и спокойнее доехать без лишнего рубля, чем нарваться на проблемного пассажира, от которого можно ожидать чего угодно от облёванного салона до грабежа с приставленным к горлу ножом.

Решив не сдаваться, Джонни пошёл по краю автомобильной дороги, каждый раз взмахивая проезжающей машине, словно приветствуя её. Минут за тридцать он планировал дойти до дома, если никто не остановится подбросить. Потерпеть какие-то пол часика и спокойно сходить в домашний туалет со всеми гигиеническими процедурами его больше устраивало, чем по щенячьи прижиматься к тёмным заборам и думать, как бы тебя не осветила машина или не увидели знакомые в позе писающего мальчика. Терпимо.

Дорога проходила по жилым улицам с многоэтажными домами, из которых изредка выходили люди, а из окон падал свет освещая путь. На скамейках около подъездов сидели подростки. Вдалеке тёмным, бархатным занавесом с жёлтыми пятнами фонарей, виднелись глубины «частного сектора».

Прислушиваясь к звукам ночи, тихо играющей гитаре и душераздирающей песне про «первую любовь» местных пацанов Джон незаметно для себя набрал приличную скорость и начал напевать:

«А ты опять сегодня не пришла,

А я так ждал, надеялся и верил,

Что зазвонят опять колокола,

И ты войдёшь в распахнутые двери…»

Песня скрасила одиночество в ночи. Перестав обращать внимание на позывы в туалет, Джонни быстрым шагом приближался к своему району. Хочется отлить… «хочется, ничего страшного, порой и дольше терпишь». За этим диалогом самим с собой он приблизился к большому больничному комплексу, обнесённому высоким металлическим забором толстые прутья которого были сделаны в стиле копий богатырей, черное металлическое древко копья венчалось острым наконечником, выкрашенным в золотой цвет.

Тротуар вдоль бесконечного забора был широким и асфальтированным. С противоположной стороны пешеходной дороги от высокого забора стоял забор метрового роста. Это были две параллельные земле свежевыкрашенные белые трубы, которые крепились красными «кулаками» к таким же белым столбикам. Получалось, что пешеход был зажат двумя разными заборами на этой дороге. Один забор не пускал в больничный сад, а другой огораживал от выхода на проезжую часть дороги. С противоположной стороны низкого забора были во всю длину припаркованы машины, некоторые даже с людьми, которые ночевали прямо в них, ожидая вестей из лечебного учреждения или просто ожидая утренней выписки своих родных и знакомых. В больницу приезжали лечиться люди со всех городов и районов региона, с деревень и даже с соседних республик.