Не теряй головы

— Я вынужден просить вас извиниться, мистер Шейн, — сурово отчеканил он.

— Не глупи, Герберт! — В голосе миссис Карлтон звучала нескрываемая злоба. — Мистер Шейн просто высказал то, о чем каждый подумал бы.

Лицо Карлтона выражало смятение.

— Лаура! — хрипло произнес он.

— Разве вы не согласны со мной, мистер Бартел? — Женщина повернулась к окну.

Шейн тоже заинтересовался. Бартел, по-прежнему не двигаясь, глядел в окно. Он вел себя так, словно все происходящее его никоим образом не касалось. Однако миссис Карлтон напряженно ждала ответа. Видимо, то, что скажет Бартел, для нее многое значило.

— Я не вправе судить, — наконец угрюмо отозвался тот.

Шейн не видел движения его губ, однако произнесенные им слова были услышаны всеми, кто находился в комнате.

Передернув плечами, Лаура Карлтон отвернулась от Бартела и посмотрела прямо в лицо Шейну.

— Вы же сами все понимаете, — сказала она устало. — Я пыталась спорить с Гербертом. Помимо всех своих изданий, он еще пишет об американизме и патриотизме, о том, что надо расправить плечи, проявить выдержку, быть хорошим солдатом и на домашнем фронте. Он ратует за необходимость рационального использования ресурсов, за введение ограничений в распределении топлива… — Лаура оборвала свою речь на высокой ноте, давая понять, что могла бы добавить еще и еще многое, только вот запамятовала, что именно.

Побагровевший Карлтон обхватил голову руками.

— Я почти гордилась тобой вчера вечером, когда слушала твой рассказ о том, как ты поступил, — медленно продолжала его жена. — Глупо с моей стороны. После всех этих лет нашего брака… — Ее верхняя губа вновь презрительно изогнулась, обнажив прекрасные зубы. Неожиданно поднявшись, она дернула шелковый шнурок звонка.

— Мне нужно выпить, — изрекла миссис Карлтон, глядя на Шейна.

Он кивнул:

— Это может помочь, перебьет неприятный привкус.

— Выпьете с нами? — спросила она, повернувшись к Бартелу.

— Всего один глоток, я должен вернуться в контору, — ответил тот в своей странной, скованной манере, не глядя на нее.

В дверях появилась горничная. Миссис Карлтон распорядилась:

— Скотч, Эмили… для троих.

Когда горничная вышла, Карлтон поднял голову и обратился к жене:

— Разве так необходимо ссориться в присутствии чужих людей, Лаура?

— А я и не ссорюсь, — возразила та. — И, повернувшись к детективу, неожиданно бросила: — Я стыжусь своего мужа.

— Не хотите ли сигарету?

— Прошу вас.

Шейн, стоявший возле шезлонга, протянул ей пачку, Лаура взяла сигарету. В этот момент горничная внесла поднос с тремя высокими бокалами, бутылкой виски, ванночкой с наколотым льдом, сифоном и тремя большими рюмками. Миссис Карлтон принялась раскладывать лед по бокалам, а Бартел, встав со стула, предупредил:

— Мне без содовой.

Лаура налила виски в рюмку и протянула ее Бартелу, затем, вопросительно глянув на Шейна, наклонила бутылку над бокалом. И Шейн кивнул, когда он наполнился наполовину. Она отмерила себе такую же порцию и долила оба бокала содовой.

Выпив виски, Бартел поставил рюмку на поднос и обратился к Карлтону:

— Вы можете прислать этот материал или оставить у себя после того, как все проверите, — и вышел внезапно, ни с кем не прощаясь.

Лаура Карлтон, протянув свой бокал, дотронулась им до бокала детектива и провозгласила:

— Счастливой охоты, мистер Шейн!

Они выпили молча. Карлтон оторвался от созерцания своих бумаг.

— Ты могла бы, по крайней мере, посчитаться с моими чувствами, Лаура, — неожиданно заявил он. — Ты же знаешь, мне не нравится, когда ты пьешь днем.

Не обращая на него внимания, женщина подняла глаза на Майкла, прощебетав:

— Как это, должно быть, чудесно и увлекательно жить такой напряженной жизнью, когда тебе повсюду грозит опасность!

— Это требует некоторых усилий. Мир заселен разными людьми, — добродушно отозвался Шейн.

— А мне приходится терпеть Герберта. — Опустошив бокал, миссис Карлтон потянулась за бутылкой виски.

— Лаура! — попытался остановить се муж, но в голосе его звучала безнадежность. Видимо, он понимал, что ничего не добьется.

Так и случилось. По-прежнему его игнорируя, Лаура, гневно сверкая глазами, с вызовом произнесла:

— Ненавижу мелких людишек, презираю лицемерие. А вы, мистер Шейн?

— Это дает вам массу поводов для ненависти, — заметил он.

— Вы полагаете, они вас убьют? — неожиданно спросила она.

— Во всяком случае, будут очень стараться.

— И вероятно, добьются своего, — печально заключила миссис Карлтон. — И это после того, как я только что с вами познакомилась, Майкл.

Шейн усмехнулся.

— Меня трудно убить.

— Но они все-таки доберутся до вас, а вот с Гербертом ничего не случится. И я буду продолжать жить с ним, потому что я тоже трусиха, Майкл. — Две слезинки выступили на ее глазах и покатились по гладким, ухоженным щечкам. Она почти упала в шезлонг, зажав бокал с виски между ладонями.

Шейн извлек свой носовой платок и вытер женщине слезы. Он слышал, как Карлтон поднялся и нерешительно направился к ним. Он ступал по розовому пушистому ковру, двигаясь как-то боком и стараясь не поворачиваться к ним лицом.