Не такая, как все

Первую половину недели она провела с Джудит в Кроссроудсе. Карлос звонил ей туда дважды. Потом она вернулась в Дублин. И дни до его приезда показались ей нескончаемо длинными. Как-то ночью, лежа в кровати и размышляя опять о неопределенности их отношений, она вдруг подумала, что месячные у нее явно задерживаются. Однако, решив, что в этом повинны слишком сильные эмоции, Диана не стала беспокоиться.

Карлос позвонил ей в два часа ночи.

— Мой рейс прибывает в семь утра, — коротко сообщил он.

— Через пять часов?

Слушая его, она улыбалась в темноте.

— Ложись опять спать, — хрипло сказал Карлос. — А когда проснешься, я буду рядом.

Его слова звучали как прекрасная музыка. Но после пяти она снова проснулась. Возбуждение давало о себе знать. Диана решала, как все-таки лучше встретить его. Можно было, конечно, разыграть холодный прием, с учетом того; что он перед отъездом так и не прояснил ничего в их отношениях. Но чувства взяли верх. Ей не терпелось увидеть Карлоса, и она решила отправиться в аэропорт. Времени оставалось в обрез. Диана быстро надела белые джинсы и сиреневый топ. Затем заказала такси и была в здании аэропорта ровно в семь.

Рейс из Нью-Йорка прибыл без задержки. Она увидела Карлоса входящим после таможенного досмотра в зал ожидания. Затаив дыхание и убрав волосы с лица, молодая женщина ждала, когда он заметит ее. Карлос выглядел озабоченным, но безумно красивым. Неожиданно он посмотрел в ее сторону и остановился. Выражение ужаса застыло на его волевом лице.

Когда до Дианы дошло, что это реакция на неожиданную встречу с ней, она отвернулась и сделала несколько шагов в противоположном направлении. Но секунду спустя пространство вокруг нее взорвалось множеством голосов. Замелькали вспышки фотокамер, ослепляя неоновыми бликами. Диана отшатнулась, но кричащая толпа журналистов уже обступила ее. Однако у нее перед глазами стояло только лицо Карлоса с застывшим выражением ужаса.

— Вы знали, что Джеймс Маршалл был… — требовательно спрашивал мужчина, но его голос перекрывал другой, который звучал еще громче.

— Мисс Бантон? Что вы чувствуете после того, что вы узнали? Злость? Горечь?

— Отойдите от нее! — Карлос прорвался сквозь кричащую толпу, сильной рукой обхватил Диану, повернув к себе, и закрыл от объективов.

— Что происходит? — недоумевала она. Двое полицейских расчистили им дорогу, и Карлос быстро увел ее от скандала.

— Один из журналистов упомянул имя Джеймса Маршалла… — снова спросила Диана, но времени на объяснения не было.

Папарацци преследовали их по пятам. И когда Диана и Карлос наконец добрались до лимузина, у нее кололо в боку и не хватало дыхания для разговоров.

— Боже, и в голову не могло прийти, что ты решишься приехать встречать меня в такую рань, — с сожалением сказал Карлос. — Пресса вечно караулит меня, чтобы услышать комментарии. Когда я увидел тебя около них, то буквально остолбенел. С тобой все в порядке?

— Пожалуйста, просто скажи, что происходит? — Она поднесла дрожащую руку к виску, пытаясь унять начавшуюся боль.

На самом деле Диана испытала огромное облегчение, поняв, что Карлос всего лишь испугался за нее, что он тоже был рад встрече, а не наоборот, как ей показалось.

— Популярная газета сегодня напечатала историю, в которой фигурируешь ты.

Диана посмотрела на него округлившимися от удивления глазами.

— Что ты имеешь в виду? Кто-то разузнал о нас с тобой?

— Нет… — Карлос отвернулся и посмотрел в окно. Было видно, что он тщательно подбирает слова. — Мне позвонил в Нью-Йорк один друг и вкратце передал основное содержание статьи. — Малдонадо протянул ей сложенную газету. — Я действительно очень сожалею…

О чем это он может сожалеть? Что произошло? Диана раскрыла газету и увидела первую полосу, озаглавленную крупно: «Нашлась внебрачная дочь известного политика!» Под заголовком красовалась ее большая фотография.

— Откуда взялась эта грязь? — вырвалось у Дианы. Она посмотрела на небольшой фотопортрет мужчины, помещенный там же. И узнала Джеймса Маршалла, с которым встречалась в замке. Злость постепенно нарастала.

— Эти утверждения выглядят голословно, — пытался подбодрить ее Карлос. — Но если учитывать ту информацию, которой располагаю я сам, то степень вероятности, что он действительно твой настоящий отец, очень велика.

Она со страхом посмотрела на Карлоса, вспоминая то инстинктивное отвращение, которое испытала при общении с Маршаллом.

— Ты веришь, что эта сумасшедшая история может быть правдой?

Черные глаза смотрели на нее в упор. Карлос сильно нервничал.

— Да. Я верю в это.

Да? От этого простого слова все, что знала о себе Диана, рушилось. Когда она была маленькой, то часто думала об отце, поскольку ей тогда его не хватало. Мать отказалась назвать его имя даже социальным службам, и Диана потеряла всякую надежду когда-нибудь хоть что-то узнать о нем. И вот теперь в ее жизнь вторглись репортеры скандальной хроники, сумевшие разнюхать, кто же он.