Не так страшен черт

– Да нет никаких проблем! – с детской радостью воскликнул я. – Я, можно сказать, всю жизнь только о том и думал, как бы изгнать из души своей дьявола! Все беды мои из-за него! И рожу мне вчера расквасили только потому, что слаба моя вера в господа! Отец родимый! – призывно протянул я руку в направлении попа. – Ты только скажи, что сделать мне для этого нужно?!

Поп степенно приоткрыл рот, собираясь ответить на мой вопрос, но его опередил подполковник Малинин:

– Что за работу ты должен выполнить для чертей?

Ага, тут же смекнул я, выходит, этого он не знает. Тогда, спрашивается, чего ради затеян весь этот цирк?

– У одного из демонов неподалеку от памятника Минину и Пожарскому в тот самый момент, когда он любовался рубиновой звездой на Спасской башне Кремля, которая, как известно, суть все та же пентаграмма, весьма почитаемая в Аду, из заднего кармана брюк вытянули бумажник из «адской кожи», – с ходу соврал я. – Ему не столько шеолов жаль, каковыми тот бумажник был набит, сколько фотографии любимой, с которой он расстался тринадцать лет назад и с тех пор ни разу более не виделся.

Подполковник и поп быстро переглянулись.

– Врет, – уверенно произнес поп.

Я с безразличным видом пожал плечами.

– Если не верите, то сами спросите у чертей. Батюшка, – с интересом глянул я на попа, – а вам лично доводилось бывать в Аду?

– Изыди! – пронзительно и фальшиво возопил поп и принялся быстро креститься.

– Продолжаешь в игры играть, Каштаков? – навалившись грудью на стол, зло глянул на меня подполковник.

– Да какие уж тут игры. – Я посмотрел на часы. – Есть уже охота.

– Какая еда, Каштаков, – презрительно поморщился подполковник, – тебе сейчас о своей заднице думать нужно.

– А батюшка говорил, что о душе, – я удивленно посмотрел на попа. – Или все же сначала о заднице, святой отец?

Видимо, подполковник Малинин решил, что разговаривать со мной далее не имеет смысла, поскольку следующие свои слова он обратил к попу:

– Святой отец, будьте так любезны, объясните господину Каштакову, какими неприятностями грозит ему сотрудничество с представителями Ада.

Поп двумя пальцами ухватил свою жидкую бороденку и посмотрел на меня, словно гробовщик, снимающий мерку с человека, которому, по его мнению, недолго осталось ходить по земле.

– Как ты думаешь, чем может обернуться для тебя отлучение от церкви, сын мой? – поинтересовался священник.

– Думаю, что ничем хорошим, – честно признался я. – Если в моем удостоверении личности не будет указано, что я истинно православный, то я скорее всего не смогу продлить лицензию на право заниматься частной детективной практикой на территории Московии.

Наклоном головы священник подтвердил правоту моих слов.

– Ну, так что, Каштаков? – нетерпеливо спросил подполковник Малинин.

– Что? – глупо вытаращился я на него.

Лицо чекиста сделалось даже не багровым, а какого-то синюшного цвета. По-моему, даже поп за него испугался.

– Сержант! – рявкнул во всю глотку Малинин.

В одно мгновение я вновь был схвачен за шиворот, поднят с табурета и брошен к стене. И снова моя многострадальная шляпа оказалась на полу, попранная солдатским сапогом.

– Руки на стену! Ноги расставить! – проорал мне в ухо сержант.

Я счел за лучшее выполнить данное распоряжение, хотя оно и казалось мне на редкость глупым. Какой смысл было заново меня обыскивать, если после того, как я прошел через сканер, капитану, дежурившему на проходной, было известно обо всем, что лежало у меня в карманах?

Но сержант не стал меня обыскивать. Он просто хлопнул легонько ладонью по правому карману моего пиджака и негромко произнес:

– Есть.

– Что есть? – удивленно воскликнул я.

Сержант умело ударил меня по почке. Не так сильно, чтобы отправить после этого к врачу, но достаточно чувствительно, чтобы отбить желание двигаться без команды.

– Доставайте, сержант, – приказал Малинин.

Сержант запустил руку в правый карман моего пиджака и извлек из него выкидной нож. Тот самый, который я отобрал у Свастики. Сунув нож в карман, я совершенно о нем забыл, поэтому и не предъявил на контроле. Но капитан, проводивший проверку, не мог не заметить, что в кармане у меня лежит нож. И тем не менее он промолчал, решив сделать подполковнику Малинину поистине царский подарок. А я, по собственной неосмотрительности, сам себя загнал в угол.

– Да… – Подполковник Малинин взял в руку нож, который передал ему сержант, и надавил на плоскую кнопку. Выброшенное тугой пружиной, из рукоятки выскочило широкое лезвие с длинным, глубоким долом. – Вы видите, святой отец? – продемонстрировал он оружие священнику. – Даже подумать страшно, что мог натворить этот человек, пронесший нож в тщательно охраняемое здание.

– Ладно, – угрюмо произнес я. – Говорите, что вам нужно?

– Какими мы вдруг сделались покладистыми, – победоносно улыбнулся Малинин. – С чего бы вдруг? Я ничего не ответил.

А что тут было говорить? Раз уж сам свалял дурака, так, значит, самому нужно было и отвечать за это.