Не так, как у людей

Поднявшийся ветер вовсю трепал их волосы и одежду. Маги вцепились руками в край кушетки и со страхом наблюдали, как в центре комнаты все быстрее вращаются разноцветные искры. Свист ветра становился все громче и громче. В сияющий вихрь стало затягивать мелкие предметы — пыль, оторванные кусочки дырявого линолеума, пульт от телевизора. Густав мысленно поблагодарил Алекса за аскетизм обстановки — никаких статуэток, вазочек и посуды, которые могли бы тоже присоединиться к вихрю. Димка некстати вспомнил, что для проведения ритуала требовалось помещение побольше этой каморки. Он лихорадочно принялся прикидывать на глаз ширину помещения — есть ли здесь три метра. Густав с тоской осмотрел стену, возле которой сидел. Ему очень хотелось, чтобы в ней было окно. Немецкий магистр был согласен даже на маленькую форточку — втиснулся бы как-нибудь, если понадобится. Дверь была слишком далеко от кушетки. Чтобы к ней попасть, надо было пройти через все помещение, а главное — миновать вихрь.

Мне даже в голову не пришло, что моих спутников мучают опасения и душевные терзания. Я полностью сосредоточилась на словах и даже не заметила, как моя сумочка слетела со стола и закружилась над полом, как из нее повылетали все вещи. Мой взгляд прилип к полу на границе мелового круга. Поднять его выше я не решалась, чтобы не закружилась голова. К тому же так легче было сосредоточиться. Хотя я стояла очень близко к вихрю, ветер мне не досаждал: меня не тянуло внутрь круга, не бросало в стороны. Лишь волосы немного развевались за спиной, как от легкого бриза. Наверное, в слова заклинания вплетались какие-то строчки, призванные защитить говорившего от происходящих явлений. Многие фразы повторялись по нескольку раз, что когда-то облегчило мне процесс их запоминания. В некоторых местах предлагалось сделать паузу и досчитать мысленно до ста. Я не понимала, зачем это надо, но старалась в точности выполнить инструкции. Мне уже самой стало не по себе от мысли, какие силы задействованы в ритуале, но останавливаться было поздно. С моих губ сорвались последние строчки. Их я уже почти прокричала, стараясь перебить шум ветра. Вихрь разноцветных огней мгновенно вспыхнул нестерпимым светом, полностью ослепив меня. Похоже, Димка и Густав тоже не избегли временной потери зрения. Никто из нас не успел зажмуриться, так как не ожидал подобного финала.

Зрение возвращалось медленно. Казалось, я целую вечность неуверенно стою на ногах в полной темноте, тру глаза тыльными сторонами ладоней и периодически моргаю. Зато слух нисколько не пострадал, так как я прекрасно слышала ругань напарничка и немецкого магистра, а еще уловила еле слышный стон Алекса. Все эти звуки меня обнадежили, ведь они означали, что никто серьезно не пострадал. За физическое и психическое состояние Димки и Густава я не волновалась абсолютно: пострадавшие так не вопят. Гораздо больше меня беспокоило то, что я не могла увидеть Алекса. Слабый стон не давал полного представления о его состоянии.

Сначала появились светлые и темные пятна с расплывчатыми силуэтами. Постепенно изображение становилось четче, приобретая черты знакомой комнаты, но в несколько потрепанном состоянии. Пол почти полностью лишился линолеума, стены — штукатурки. От нового стола и стульев остались только щепки. Кресло, к которому я приматывала вампира, тоже разлетелось на части. Я увидела под ногами ручку с резными орнаментами, а чуть дальше — обломок высокой спинки. Алекс, туго замотанный в зеленую с ромашками занавеску, лежал на боку на полу. Странным образом ткань плотно примотала к телу руки и полностью его обездвижила. Вышло аккуратнее и надежней, чем если бы его заматывали так специально.

Я подошла к нему поближе, внимательно рассматривая. Мне было любопытно полюбоваться на результат своего эксперимента.

— Да-а-а… — протянула я с ноткой растерянности в голосе и, запустив пятерню в волосы, почесала затылок. — Получился гибрид гусеницы и шимпанзе… Я ожидала, что результат будет более… мм… аккуратным.

— В кого ты меня превратила? — взволнованным голосом с небольшой хрипотцой спросил Алекс. Он задергался на полу, извиваясь в своем коконе. Разорвать ткань, как он, очевидно, хотел, у него не получалось. Освободиться и подняться с пола он не мог. Алекс попробовал хотя бы сесть, но и это у него не вышло — ткань не пускала.

Димка и Густав, проморгавшись, тоже заинтересовались результатом ритуала и подошли поближе. Они стали над спеленутым Алексом и, не смущаясь, нагло в упор принялись его подробно изучать.

— Да-а… — выдохнул Густав.

— Офигеть! — прокомментировал увиденное Димка.

Я расплылась в довольной улыбке. Все-таки в целом получилось так, как мне хотелось.