Не так, как у людей

— А, обычный оборотень, — махнул рукой Густав. — Привыкай, что на магов нападают в два раза чаще, чем на обычных людей: вечная борьба дня и ночи.

— А это тоже обычно? — ехидно поинтересовалась я, ткнув пальцем в сторону месяца.

Густав произнес длинную фразу на своем родном немецком языке. И без перевода было ясно, что это ругательства.

— Мне надо срочно доложить в Ковен о произошедшем, — отрывисто бросил он, чуть успокоившись, и развернулся, чтобы бежать к ближайшей точке телепортации.

— Э-э-э, куда?! — завопила я на весь парк и едва успела уцепить Густава за ремень джинсов. — А где объяснения?! А кто меня по дороге домой защищать будет?! Оборотня-то ты не поймал. По-моему, он так и не вычеркнул меня из своего меню на ближайшее время!

Я держала Густава мертвой хваткой. Мне очень не хотелось остаться в парке одной с Димкой.

После моих слов у Густава стал виноватый вид. Он совсем забыл, что охранять себя сами мы пока не можем. В качестве извинений немецкий магистр даже решился объяснить нам происходящее:

— Кто-то из черных магов заключил соглашение с оборотнем. Наверняка зверь иногда выполняет его поручения, а взамен получает возможность принимать истинный облик в любое время дня и ночи.

— Что?! Это он теперь каждый день меня подкараулить может? — возмутилась я.

— Боюсь, что да, — кивнул Густав.

— Ловите его срочно! — взвыла я и, схватив парней за предплечья, подтянула их поближе к себе: так оборотню будет труднее меня достать.

Тесной кучкой мы побрели к выходу из парка. Я начала отчаянно зевать: бессонная ночь давала о себе знать. Димка сначала крепился, но потом присоединился ко мне, и мы начали зевать дуэтом.

— Дурной пример — заразителен! — прокомментировал раздражающе бодрый Густав.

— Тебе хорошо так говорить. Ты днем выспался, собираясь на ночное патрулирование, — проворчал Дима.

Всю оставшуюся дорогу мы молчали. Густав прокручивал в голове возможности выявить черного мага, облагодетельствовавшего оборотня. Я придумывала убедительную причину задержки на полночи для мамы. А Димке просто неохота было открывать рот, что являлось просто событием исключительной редкости.

А в это время оборотень горящими от злости глазами провожал к выходу из парка своих обидчиков. Он затаился в густых зарослях кустарника. Ему так хотелось вцепиться кому-нибудь из них в горло, почувствовать, как тело под ним слабеет, бьется в конвульсиях, и из него медленно уходит жизнь; хотелось не просто удовлетворить голод мясом этих выскочек — теперь он жаждал мести! Зверь лязгнул зубами, вспомнив, как ему по лбу заехали каблуком босоножки. Несмертельно, конечно, и даже неопасно, но как обидно и неожиданно! А ведь победа была близка. Хуже всего, что маг разозлится. Филипп Ардейл ясно «попросил» по очереди уничтожить обоих учеников, пока они не стали полноправными магами. Темным явно ни к чему увеличение численности Белого Ковена. Надо было отправляться с докладом к Ардейлу, но как же не хотелось. «Впрочем, время пока есть», — решил оборотень. Только с рассветом к нему вернется ненавистный облик человека с его хилыми мышцами — тогда и можно идти к магу. «Мой неизвестный собрат-оборотень что, не мог выбрать для укуса типа покрепче и помощнее?! — с возмущением подумал зверь. — Этого, например, Шварценеггера или какого-нибудь чемпиона по тяжелой атлетике, на худой конец?» — размечтался он.

Оборотень медленно выбрался из кустов на аллею и легкой трусцой устремился в глубь парка искать себе кровавую жертву. Если Ардейл разозлится, то неизвестно, когда теперь удастся выманить у него превращающее зелье и поохотиться. Полнолуние бывает так редко…

Филипп Ардейл, француз с американскими корнями, действительно злился. Нет, он был просто в бешенстве. Ардейл метался из одного угла роскошно обставленной комнаты в другой. Полы домашнего шелкового халата пурпурного цвета послушно развевались вслед за ним. Светло-русые без единого проблеска седины волосы, спадающие почти до плеч, сейчас спутались и торчали в разные стороны. Это была ужасная небрежность со стороны такого холеного мужчины. Ему было сорок два года, но он казался немного моложе. Даже легкая щетина на подбородке не старила его. Было видно, что Ардейл недавно встал с постели и сейчас пребывает в таком состоянии, когда собственная внешность отходит на второй план. Да и не привык он вставать с рассветом, как это пришлось сделать сегодня. Хотя Филипп Ардейл и выбрал служение силам тьмы, но вел не ночной, а дневной образ жизни. Он же не нечисть, чтоб прятаться от солнечного света! Он отнюдь не мешает заклятиям и ритуалам. А жертву для Властелина или экспериментов вполне могут поймать в сумерках слуги. Не самому же магистру Черной магии сидеть ночью в засаде?! Конечно, бывают и исключительные случаи, когда ему приходится отказаться ото сна. Демона, например, как ни упрашивай, а днем из портала или пентаграммы не выманишь. Человеческие жертвы тут будут бесполезны.