Не та профессия 3

— А без твоей отметки не может, — смеётся Вальтер. — Ты с его амулета должен отправить только тебе и Пуну известное подтверждение. Иначе рейс ему не зачтут и не оплатят. Кстати, это из-за Пуна вся ботва и началась.

Оказывается, мой «маленький братец» за последнее время в Столице развил кипучую деятельность настолько, что сдвинутыми с былых позиций оказались даже кое-какие рода Большой Двадцатки (и это только начало, только тс-с-с! Сообщил Вальтер шёпотом).

Это корабль, ни много ни мало, оказался приписан к тому торговому дому (на бумаге), с которым сам Пун и всё руководство «проекта», сказать мягко, не ладили.

Капитану что-то такое резко пришло на его амулет, от полу-частного хозяина; и капитан в мгновение ока в одностороннем порядке изменил протокол сотрудничества с Вальтером.

— Накладки случаются, — смеюсь, обнимая Вальтера ещё раз. — Я всё равно чертовски рад тебя видеть!

В этот момент от моего сопровождения отделяется конь Алтынай. Она, посчитав данное мне время достаточным для конфиденциальных приветствий, спешивается рядом с нами.

Знакомство её и моего «дяди» занимает ещё с четверть часа, в течение которых переводчиком кроме меня выступить некому. Через четверть часа, к нам присоединяется и Разия, которой без Алтынай стало скучно и неуютно.

Мне на мгновение кажется, что длинные и тягучие взгляды персиянки и Вальтера (которыми они обменялись) никак не соответствуют внешней лёгкости их приветствий друг другу.

— Основная часть отряда стала лагерем с противоположной стороны города, — указывает Алтынай на север. — Давайте переместимся ко мне и продолжим в более подобающей обстановке.

Уоррент беспрекословно соглашается, миномёты грузятся на взятый про запас гужевой транспорт и вскоре мы вчетвером мерно трюхаем впереди конного строя, состоящего вперемешку из степняков Алтынай и усаженных на запасных коней спутников Вальтера.

— Ты, кстати, отпишись Пуну! — спохватывается Вальтер. — У меня с собой есть то, что нужно для связи один на один.

По тону понимаю, что от щедрот наших связистов была выдана неучтённая пара амулетов, предназначенных исключительно для нас двоих.

— Давай доедем в лагерь, — смеюсь, — зарежем барана. А о делах уже потом. Я, честно говоря, не понимаю, как мне тут относиться к его демаршу там. Если, говоришь, все твои сложности здесь оказались связаны с результатами его, гхм, политической деятельности.

— Он всё правильно делает, — отрезает Вальтер, косясь на Разию.

Которая, в свою очередь, внимательно прислушивается ко всем его словам, задумчиво и расфокусированно глядя перед собой. Хотя языка она точно не понимает.

— Ты не в курсе последних изменений, — продолжает Вальтер. — Я на корабле тоже слегка оторвался, но от друзей знаю побольше тебя, — он хлопает себя по животу, где, видимо, держит свой набор связных амулетов. — Расскажу позже, сам поймёшь.

— Да напишу я ему! — вздыхаю. — Но не на коне же!

После каждой реплики с уоррентом, мне приходится её переводить для Алтынай. После последней фразы, она весело бросает Вальтеру:

— Ваш племянник только-только ездить сносно научился! Куда ему писать на коне.

*********************

Майюр, формально являясь небольшим чиновником в порту, на самом деле был достаточно серьёзной фигурой и во дворце.

Видимо, на корабле прибыли две независимые друг от друга группы, поскольку между собой белые не ладили. Прибывшие на рейд смешные белые вначале дрались между собой в припортовых кабаках. Потом сгрузили с корабля на склад груз, за который любой местный правитель отдал бы его вес в золоте. От соглядатаев и болтающей налево и направо команды корабля, Майюр выяснил: в ящиках — какое-то достаточно мощное оружие.

Территория порта неприкосновенна. Это можно считать и Высшей Волей, и Божественным промыслом.

Но рано или поздно белые чужаки заберут свой груз со склада — куда-то же они его собирались везти дальше?

На удалении от порта, такая нужная вещь может легко сменить хозяина, поскольку белые немногочисленны. Ещё и между собой не ладят.