Не та профессия 1

— Не за что, сестра, — чинно киваю я и, не обращая больше внимания на мужика с лошадью, присаживаюсь на корточки рядом с ней обратно. — Я уважаю гостеприимство твоего коша, Дочь Хана, — продолжаю исключительно для ушей барахтающегося под конём мужика и для пары соседей, подошедших к нам от соседних юрт. — Но там, откуда я родом, коням нет хода туда, где едят люди. У вас иначе?

— У нас также, Атарбай. — Царственно кивает Алтынай, глаза которой смеются.

— Помочь твоему джигиту выбраться из-под коня? — с сомнением гляжу на переплетение тел в шаге от нас.

— Он справится сам, — уверенно отрезает Алтынай. — А ты сильно бьёшь, брат!

— Не особенно, — искренне отвечаю, что думаю. — У нас был парень, легче меня намного. Правда, он жил на поколение раньше меня… Вот он ударом кулака, говорят, сбивал с ног быка. Причём я это слышал от многих людей.

— Он был так силён? — удивляется один из подошедших соседей, с интересом прислушиваясь к нашему разговору и не обращая внимания на мужика и коня, пытающихся подняться друг с друга. — Как его звали? Это было в каком-то войске?

— Нет, силён был не особо, — качаю головой. — Скорее просто умел хорошо бить. Прошу прощения, уважаемый, его имя вам всё равно ничего не скажет.

Я слегка увлёкся. Хорошо, что подошедшие люди основное внимание переключили на горе-наездника (двойной каламбур), наезжавшего на нас.

Потому что я не знаю, как объяснить в местных реалиях так не кстати пришедшего на ум Валерия Попенченко, обладателя кубка Вэла Баркера и заслуженного мастера спорта СССР по боксу. О котором у нас по инерции пересказывали легенды ещё много поколений спортсменов после него. И который, говорят, действительно сбивал ударом кулака с ног быка.

Глава 7

Через какое-то время соседи расходятся, выговаривая незадачливому ездоку что-то о правилах приличия. Что-то из разряда на тему «обувь при входе снимают».

— Что это было? — тихо спрашиваю Алтынай, когда народ рассасывается. А незадачливый наездник, прихрамывая и злобно поглядывая на меня, сопровождаемый и подталкиваемый соседями, удаляется за пределы «жилого сектора».

— Да поговорка есть же, — так же тихо смеётся в ответ Алтынай. — «Если он на мне не женится, то я ему хоть воздух на свадьбе в гостевой юрте испорчу».

Я на секунду зависаю, искренне поражённый образностью идиомы, а она, смеясь, поясняет дальше:

— Это близкий родственник Еркена. Немного туговат мозгами, но исполнительный и послушный. Видимо, кому-то очень не понравилось то, что мы с тобой общаемся. Ещё и что-то обдумываем вместе.

— А сам Еркен грамотный? Либо: кто ещё тут умеет читать-писать кроме тебя?

— В этом становище никто, — отрицательно качает головой Алтынай, продолжая улыбаться вслед уходящему родственнику Еркена. — Потому, видимо, они и напряглись. Ну, Еркен с родичами.

Я понимаю, что тут отношение к письменности почти что сакральное.

— Но он нас прервал, — возвращает меня Алтынай к теме беседы. — Ты говорил, «никогда не умирай раньше времени». Что ты имел в виду?

— Мне кажется, ты уже психологически сдалась без борьбы. — Пристально смотрю на неё. — Ты попала в тяжёлую ситуацию, признаю; но ты почему-то сожалеешь о грядущем будущем больше, чем стараешься его изменить.

— Что значит «психологически»?

— Твой дух не готов к борьбе. Ищет покоя, а не победы. — Как могу, поясняю на местном туркане тамошние реалии того языка.

— Я пока не ощущаю в себе сил для этой борьбы. И, если уж на то пошло, кое-кто меня только что три раза за час назвал ребёнком, — Алтынай снова улыбается. — Тебе не кажется, что ты непоследователен? Ты не слишком ли многого ожидаешь от, по твоим словам, совсем ещё ребёнка?

— Так кое-кто сама утверждает, что отлично ловит брошенный в голову малахай, — бормочу в ответ. — И на этом основании является потенциально чуть ли не кормилицей всего стойбища.

После чего мы с ней долго смеёмся, опять под удивлённые взгляды расположившихся неподалёку соседей.

— Ты ещё сказал, что у тебя есть мысли по поводу того, как не голодать этот год, — Алтынай, прищурившись, аккуратно касается кончиками пальцев моего локтя. — Не поделишься?

— Вот это как раз проще всего, — киваю, продолжая обдумывать кое-что. — Черти таблицу. Чистую, сейчас будем заполнять…

— Готово! — Алтынай вопросительно смотрит на меня через полминуты.