Не та профессия 1

Спасибо местным конструкторам, или кто тут в их роли: по эргономичности и рациональности, этот образец оружия мало уступит даже современным мне там образцам: разбираясь на десяток с небольшим компонентов, она компактно укладывается хоть и в узел, с которым я путешествовал всё это время.

На дополнительные десять зарядов, в итоге, я покушаться не стал: сильно в моей жизни они ничего не меняли, а вот осложнить моё и без того не самое приятное положение могли вполне. Мало ли какая там чувствительность у стихийных магов Султаната.

Винтовка пригодилась уже сейчас против десятка пуштунов, угнавших наше стадо: половину из десятка вообще удалось перестрелять на расстоянии: несмотря на убогий прицел, дальность прямого выстрела у этой штуки весьма впечатляет даже меня.

Глава 33

– … но ведь и вы тоже часто поступаете именно так! – горячится наш гость, откликающийся на имя Bacha. Лично у меня вызывающее смесь идиосинкразии с истерическим смехом (хотя на самом деле, у них какой-то монарх был именно с таким именем).

– Для нас такие поступки – очень серьёзное исключение и следствие каких-то особых редких событий! – Не меньше нашего гостя горячится Алтынай, укрывая вместе с ним письменами очищенный участок земли возле шатра. – А у вас они просто часть образа жизни… Часть вашей Системы, как говорит мой брат. Знаете, Бача-ақа, у нас в степи Ислам прижился не сразу, и не быстро. – Всё ещё размышляет вслух Алтынай, хотя лично мне её будущее решение уже пару дней как очевидно. – И нельзя сказать, что путь Ислама у нас был безоблачен, скорее наоборот. По большому счёту, и сейчас нам есть куда расти в этом вопросе. А принятие норм, напрямую противоречащих… Я не считаю это решение правильным. Даже если начать с меня. Я – последняя оставшаяся в живых в нашей семье. По вашим правилам, я и наследовать за отцом бы не могла, так?

Сам Бача уже который день гостит у нас, внимательно присматривается, и уже обо многом в курсе. Впрочем, мы и секретов особых от него не держим.

– Женщины не наследуют. Следовало бы призвать кого-то из родственников вашего отца, да хранит его душу Аллах и приветствует. – Осторожно отвечает Бача, тоже напряжённо размышляя.

Вообще, как по мне, мужик изначально занялся бесполезным: агитировать Степь примкнуть к Джирге – это всё равно что разом решить конфликт менталитетов. Скажем, на этой же самой территории, с этими же самыми (с известным допуском) этносами, то же самое не удалось даже в другом, гораздо более просвещённом мире. В гораздо более развитый век, стоило лишь чуть тряхнуть древо Государства. Этнические конфликты перемежались с религиозными, и лично я помню вспоротые пришедшими талибами животы у целых селений азара-хазарейцев, причём в окрестностях Кабула, в первой половине девяностых.

Так же, как и собранные на окраине кишлака со всех домов телевизоры, которые пришедшие бородачи расстреляли из пулемётов, взывая к религиозной сознательности масс. И оперируя недоступными мне категориями, оправдывающими уничтожение «этих порождений шайтана» (то есть телевизоров), размягчающих дух правоверных, я тогда не понял правда, каким образом.

А в это время с Земли в космос уже вовсю летали многоразовые космические корабли.

– Ну и зачем это лично мне? – улыбается Алтынай. – Не говоря о кровной мести, о вашем понимании достоинства и чести, и многом другом. При этом, учтите: из всех наших, я наиболее открыта к возможным переменам, и любопытна как в силу возраста, так и в силу пола. Поймите правильно: туркан не исключают ни дружбы, ни совместной поддержки с пашто. Но вход в Джиргу – это как минимум ещё и проблема языка. Говорить на пашто мы не будем.

– В этом случае, не о чем говорить. – Влезаю я, поскольку в их беседах участвую не менее их самих, в роли консультанта Алтынай. – Язык раз, браки только со своими, два: как минимум, по поводу этих двух пунктов Джирга пашто непримирима всегда и будет непримирима всегда.

– С этим утверждением трудно не согласиться, – задумчиво кивает Бача. – Хотелось бы верить в какие-то взаимные уступки, но тут ты скорее всего прав, Атарбай. А ведь и у нас не так мало родов, которым сама идея ввода туркан в Джиргу будет, словно укус слепня коню во время гона. Видимо, противоречия традиций действительно слишком глубоки. Жаль…

Алтынай смеётся, я скупо улыбаюсь, ожидая продолжения.

– Видимо, стоит признать, что мы очень погорячились. Попытавшись соединить несовместимое, – не разочаровывает меня Бача. – Но тогда, под впечатлениями свежего общения, эта идея казалась более осуществимой…

– Наше неучастие в вашей Джирге никак не отменяет возможностей ashar, нашего с вами сотрудничества, – качает головой Алтынай. – И любой совместной работы. У нас, кстати, тоже есть точно такое же слово. Если у нас с вами, кроме общих слов в языках, есть ещё и общие цели, то мы вполне можем идти к этим целям в одном караване. Надо просто согласовать «совместное движение коней и верблюдов»…