Не та игра

Пеший путь по лесу для Максима дался нелегко. И дело тут было вовсе не в том, что они пробирались ночью сквозь дремучий смешанный лес, освещая дорогу фонариками из телефонов. Максим находился в состоянии сильнейшего опьянения. Он не мог совладать со своими ощущениями. Нарушенное восприятие постоянно подкидывало новые и новые образы несуществующей реальности. Рациональное мышление практически полностью бездействовало и лишь изредка слабо реагировало на происходящее. Сознание было затуманенным.

То, что в отваре, который дал ему Ефим, находятся какие-то наркотические вещества, Максим осознал еще в коляске мотоцикла. Хотя первое время он никак не мог сообразить, что же вообще с ним происходит. Откуда взялись эти тревога и рассеянность. Он никогда не употреблял наркотики, и единственное с чем он, в конце концов, смог сопоставить свои ощущения, так это с действием большой дозы алкоголя, хотя опыта по этой части у него было крайне мало. Фактически был один только эпизод в его скромной еще курсантской биографии, когда он поддался всеобщему воодушевлению и перебрал водки, отчего весь мир, похоже, завибрировал и, в конце концов, скатился во тьму. Но в этот раз мир во тьму скатываться не хотел. Наоборот, казалось, что он движется к яркому красочному свету.

В Академии он изучил специальный криминалистический курс, посвященный борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Он прекрасно разбирался в методике раскрытия и расследования наркопреступлений. Он знал, как выглядят многие наркотики, какие они имеют официальные и неофициальные названия, он имел общее представление об особенностях изготовления и переработки некоторых из этих веществ, знал особенности уголовной ответственности за совершение наркопреступлений. Более того, он искренне верил, что косяк действительно похож на таракана[13], хотя и не понимал почему, и ему даже было известно, как действуют различные наркотики на организм человека. И при этом он абсолютно не представлял, что значит, словить качественный наркотический приход. То, что он переживал, абсолютно не совпадало с тем, что говорил на своих занятиях преподаватель Кувакин. Ощущения, завладевшие Максимом, не соответствовали стандартному определению эйфории и никак не соотносились с теми характеристиками зрительных и слуховых галлюцинаций, а также особенностями искажения восприятия, которые были довольно подробно описаны в учебнике.

Максим не только не был готов к такому крушению веры в блестящее специализированное образование, но еще и жутко злился на Ефима, который просто на просто обманул его, сокрыв, что в отваре содержатся какие-то наркотики. Максим, по крайней мере, так ему показалось, даже высказал по этому поводу претензии. Но Ефим, похоже, их не услышал. Во всяком случае, он никак не отреагировал, предоставив Максиму возможность самостоятельно разбираться со своими проблемами.

В итоге он послушно плелся позади Ефима и Святослава, стараясь по мере сил сопротивляться действию наркотиков. Это у него не получалось, хотя иногда ему почти что удавалось взять себя в руки. И тогда он с ужасом ловил себя на мысли о том, что в этот самый момент среди ночи, неизвестно где бредет по дремучему лесу с фактически незнакомыми ему людьми. И ему становилось так жутко, что он готов был сжаться и забиться в какую-нибудь яму, под какой-нибудь куст в ожидании, когда закончится действие наркотиков. Но подобные просветления возникали все реже и протекали все быстрее и быстрее. В конце концов, он утратил возможность ловить реальность, полностью отдавшись той неведомой силе, которая влекла его непонятно куда.

Лес казался зачарованным. Мох был ярко-зеленым, почти светящимся. Россыпи белых цветов кислицы были такими живыми и нежными, такими трепещущими, что на них было страшно наступать, и Максим обходил их стороной. То здесь, то там мерцали огоньки маленьких желтых цветов, увлекая его в непроходимую чащу. Туда, где живут древние духи леса.

Максим даже поддался искушению встретиться с ними лично и сошел с тропы. Буквально на несколько минут. Он прошел не больше двадцати шагов и тут заметил одного из них. Одного из лесных духов. Вернее, ощутил его присутствие. Впереди. Метрах в пятнадцати. Он не смог его разглядеть, увидев только абсолютную тьму, укрывшуюся за кустами черники под стволом старого поваленного дерева. Непроглядную. Враждебную, беспощадную, чуждую. Это был злой дух.

Максим тут же сел на корточки. И не только потому, что осознание неведомой мистической сущности сопровождалось невероятно сильным и приятным давлением где-то в нижней части теменной доли мозга. Идти вперед было нельзя. Он это прекрасно понимал. Проход был прегражден. Но и назад путь был закрыт. Максима тоже заметили. Может быть, даже раньше, чем он сошел с тропы. И, если бы не его внимательность, неизвестно чем бы закончилась эта встреча. Ведь он нарушил правила, вторгся в запретное царство, топтал священную рощу и стал законной целью.