Не судите леди по одежде (ЛП)

Ненавистный факт оставался фактом. Независимо от причин его поступка, независимо от результата последующих действий, независимо от власти, которой он теперь обладал как газетный магнат, Уэст не был частью этого мира.

И никогда не будет.

Он отогнал мысль, снова повернувшись к танцующим, и притворился, что ему небезразличен этот мир, который никогда не станет ему родным. Как делал последние десять лет.

– Чего ты хочешь?

Он задал вопрос в тот момент, когда мимо прошла группа молодых людей, без сомнения, в поисках карточного стола, чтобы скоротать время на балу, на который их заставили пойти матери. Некоторые из них повернулись, чтобы поприветствовать Тремли и Уэста, не находя ничего странного в том, что эти двое оживлённо беседовали.

Оба они занимали важные посты. Тремли - советник короля Вильгельма, Уэст - газетчик, которому была признательна добрая половина общества. И лишь один человек мог с ними соперничать.

Тот самый, о котором пришёл поговорить Тремли.

– Мне нужен Чейз.

Уэст рассмеялся.

– Не вижу в этом ничего смешного, – сказал Тремли.

Уэст выгнул бровь.

– Тебе нужен Чейз.

– Нужен.

Он покачал головой.

– Как и всему остальному миру.

Тремли ухмыльнулся.

– Возможно, но у всего остального мира нет тебя.

Это было правдой. В течение десяти лет Уэст передавал Тремли сведения о членах высшего общества в качестве платы за молчание графа о его прошлом. Об их общем прошлом.

И с каждым днём каждая крупица информации, которой он делился и печатал, постепенно убивала Уэста. Он отчаянно хотел выбраться из-под влияния этого злобного человека. Отчаянно нуждался в сведениях, которые даруют свободу.

Годы практики не дали Уэсту выпустить наружу ярость и безысходность, которые бурлили в нём всякий раз, когда появлялся Тремли.

– Зачем тебе Чейз?

– Будет тебе, – сказал Тремли тихим, почти дразнящим голосом. – В Лондоне есть только два человека, которые обладают властью, сравнимой с моей. Один из них в моём распоряжении. – При этих словах Уэст сжал кулаки, но Тремли продолжил: – Другой - Чейз.

– У меня недостаточно власти, чтобы напасть на след Чейза.

Тремли рассмеялся холодным и полным ненависти смехом.

– Мне нравится, что ты думаешь, будто у тебя есть выбор. Он проявил интерес к моей жене. Я не люблю, когда мне угрожают.

При мысли о том, как Тремли обращался со своей женой, Уэста охватил гнев.

– Чейз не единственный, кто может тебе угрожать.

– Ты же не себя имеешь в виду. – Когда Дункан не ответил, граф продолжил: – Ты не сможешь погубить меня, Джейми.

Давно позабытое имя, произнесённое тихим шёпотом, встревожило Дункана. Ему не терпелось уничтожить самодовольного графа. Он был готов на всё ради информации, которую леди Тремли предложила в качестве вступительного взноса в клуб.

Он перевёл дыхание, напустив на себя спокойный вид.

– Думаешь, я не искал Чейза сам? Думаешь, я не знаю, насколько хорошо его разоблачение повлияет на продажи газет? Хотя я и польщён твоим доверием, но уверяю, даже у меня нет возможности получить доступ к Чейзу.

– Но у шлюхи он есть.

Это слово задело за живое, и только присутствие всего высшего света удержало Уэста от того, чтобы заехать кулаком по самодовольному лицу графа.

– Понятия не имею, о ком ты.

– Ты бываешь очень утомительным, – вздохнул граф, изображая интерес к танцующим парам. – Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду. Женщину Чейза. Теперь, по-видимому, им брошенную. И доставшуюся тебе.

Уэст напрягся от того, как Тремли отозвался о ней, будто она была никому не нужной дешёвкой, которую швыряли туда-сюда, как безделушку.

Ради всего святого, она же дочь герцога.

Но Тремли не знал об этом. Как и не знал весь остальной Лондон.

– Нет смысла это отрицать, – проговорил граф. – Половина высшего света видела, как ты несколько дней назад затащил её в укромный уголок в казино. Я слышал три разные истории, в которых говорится, что Ламонт наткнулся на тебя под её юбками. Или это она была у тебя в штанах?

Ему хотелось зарычать от гнева. Если бы кто-то другой осмелился заговорить с ним в такой манере, Уэст бы его уничтожил. Заставил страдать целую неделю от побоев. И всю оставшуюся жизнь от его публикаций.

Но Тремли был в безопасности, потому что Уэст помнил, как в прошлом тот воспользовался его гневом. И как выиграл.

И поэтому вместо того, чтобы избить графа до полусмерти, Уэст сказал:

– Не стоит так отзываться о леди.

– Ого, она теперь леди? Шлюха, – он сделал ударение на грубом выражении, – должно быть, обладает впечатляющими навыками в постели, раз ты так высоко о ней отзываешься. – Тремли оглянулся на Уэста. – Мне всё равно, что ты с ней делаешь. Но она прежде всего шлюха Чейза. И ты узнаешь для меня его личность.

Однажды он уничтожит этого человека и поистине испытает блаженство.

Граф словно прочитал его мысли.

– Ты ведь ненавидишь это всё? – спросил он, внимательно глядя на Уэста. – Ты ненавидишь меня за то, что я имею над тобой такую власть. Что одним пальцем могу тебя погубить. Что ты мне обязан. Пожизненно.

Не то слово. Уэст испытывал к Тремли чувства намного сильнее ненависти.

– Пожизненно - слишком долгий срок.