– Потому что боишься, что он сделает нечто похуже, чем просто уволит тебя, Пол. Да, мне достанется, но я как-нибудь переживу наказание Батлера, ещё и получу удовольствие, – расплываюсь в соблазнительной улыбке, делая вид, что позволять Батлеру вытворять со мной все, что заблагорассудиться – в порядке вещей для меня. – А ты – сомневаюсь, Пол. К тому же, разве я делаю что-то криминальное? Я просто хочу узнать поближе своего любовника. Сам он мне ничего не рассказывает, – быстро моргаю, играя в святую невинность.
– Думаешь, я поверю в эту чушь? И не понимаю, что ты хочешь подставить Адриана и использовать информацию, что я тебе дам, против него?
– Выбора у тебя нет, Пол. Поверь, если ты мне ничего не расскажешь, я найду способ, как убедить Адриана в том, что твое увольнение – недостаточная мера наказания за твои проступки. Например, подробно расскажу ему о том, как именно ты приставал ко мне в тот день, когда за отказ спать с тобой, вышвырнул с практики. Во всех подробностях. Он руки оторвет тебе за то, что ты прикасался ко мне, – главное говорить уверенно, создавая в голове Пола иллюзию того, что Адриан за свою куколку любому шею свернет. Может это так, возможно – наоборот, но разве хочет Баррет проверять это в реальности? Судя по тому, как нервно дергается его кадык, а на висках пульсируют вздувшиеся вены – нет. – Будь я тогда не невинной и зеленой девчонкой, я бы написала заявление за сексуальные домогательства. Хочешь, чтобы я или он открыли старое дело?
– Я не пытался тебя изнасиловать! – нервно рявкает Баррет, судорожно сжимая пальцы на узле своего галстука. Поправляет его, ослабляя удушливый поводок из сатиновой ткани. Дыши, Кощей. Или ты не бессмертный?
– Ты просто не успел. Слава Богу, тебе помешали свидетели, – напоминаю я, отчетливо восстанавливая тот день в памяти. Баррет уже фактически залез своими паршивыми паклями мне в трусы, но к моему счастью, в кабинет ворвалась секретарша Пола и контент-менеджер официального сайта компании. – И я их легко найду. Если захочу. Или Адриан.
– Ты не посмеешь, – Кощей угрожает мне таким же крючковатым, как и его нос, пальцем. – И что мне сделает Батлер? Он знать тебя не знал тогда. Это было давно и…
– Напоминаю ещё раз: он жуткий собственник. А я знаю, каким образом преподать ему этот давно забытый инцидент так, словно это случилось вчера. И вообще, у таких поступков нет срока давности. По-хорошему, ты должен сейчас находиться в тюрьме, – ровным и безапелляционным тоном, которому научилась у Адриана, продолжаю зажимать Баррета в угол. Ощущение власти дурманит разум похлеще любого наркотика, но у меня нет от него зависимости. Зато я прекрасно понимаю, что на нём конкретно так сидит Батлер. Он не может жить без своего героина под названием «тотальный контроль и безграничная власть».
– Ах ты, сука! – цедит Баррет, до красноты сжимая костлявые челюсти. – Не думал, что кто-то сможет держать Батлера на столь коротком поводке.
– Я не держу. Просто пользуюсь привилегиями отношений с таким мужчиной и использую твои грехи в прошлом против тебя в настоящем. В следующий раз будешь думать головой, а не членом, когда захочется залезть в трусики к невинной, молодой девушке, которая едва ли может за себя постоять, – жестоко ставлю точку в наших пререканиях и торгах. С меня довольно разговоров, если он не заговорит прямо сейчас, то я действительно дойду до той точки кипения, что подам на него заявление. – К тому же, с волками жить – по волчьи выть. Есть такая русская поговорка. Итак, я тебя слушаю, Пол.