Не стреляйте в демонов моря

Этот Пряжкин задумал грандиозное дело – спереть из института кость от передней правой конечности Моби Дика. Путем перебрасывания через окружающий территорию четырехметровый бетонный забор. Похититель, не зная о наличии у Рогожина точнейшего списка и подробной схемы сборки, был уверен, что никто не заметит пропажу одного из бесчисленных мослов, разложенных для просушки на стеллажах институтского склада.

А зачем, спросит недоверчивый читатель, простому советскому пареньку-пролетарию этакая костяшка?

Да она вроде и не к чему, но вот был у Пряжкина знакомый коллекционер всяких морских редкостей. Скромный такой коллекционер, сидевший по выходным на птичьем рынке за столиком, украшенным крупными раковинами, сушеными крабами и морскими звездами, а также надписью: «КУПЛЮ – ПОМЕНЯЮ».

Невинное хобби этого гражданина не привлекло внимания ни представителей преступного мира, ни, как следствие, стражей правопорядка. И те, и другие больше интересуются собирателями картин, монет и антиквариата. Упомянутые граждане обеих категорий весьма сильно бы удивились, узнав, что один западный немец (с проходившего в рогожинском НИИ конгресса гидробиологов), с большим трудом заманенный натуралистом-любителем в набитую редкостями квартирку, с лету предложил приобрести коллекцию для своего института за сто двадцать тысяч марок…

Пряжкин, подцепленный коллекционером в соседствующей с институтом пивной, тоже внес свою лепту в формирование столь высоко оцененного собрания, вынося помаленьку из НИИ кое-какие диковины. Услышав краем уха о крайней редкости и научной ценности прежнего владельца этого колоссального супового набора, то есть белого кита, он на свой страх и риск решил порадовать знакомого уникальным экспонатом. Небезвозмездно, конечно.

Боюсь, господа, что вам трудно оценить весь дерзостный полет замысла Пряжкина. Но все же попробуйте. Для начала представьте себе извлеченную из куриной ноги косточку. Представили? А теперь увеличьте ее, опять же мысленно, в двадцать раз по каждому из габаритов. Причем прошу отметить, что вес косточки после такой операции вырастет в восемь тысяч раз!

Теперь вообразите бетонный забор высотой четыре метра. Да-да, почти два с половиной ваших роста. Накиньте еще метр на идущие по гребню этой фортеции стойки с натянутой проволокой, отойдите от получившегося укрепления метров на десять-двенадцать (ближе нельзя, земля выстлана тонкой, но крепкой стальной путанкой). Затем попробуйте, все еще мысленно, перекинуть через это хозяйство нашу любовно выращенную куриную косточку… Что, не получается?

Лицам, напрочь лишенным воображения, предлагаю спуститься во двор и попробовать закинуть простое двухметровое бревно на свой или соседский балкон второго этажа. И заранее снимаю с себя ответственность за возможные жертвы и разрушения.

Богатырь земли Русской Алеша Пряжкин уже несколько лет тайком тренировался в метании через забор разнообразнейших материальных ценностей. Техника этого дела была доведена у него до полного совершенства, ни одна клетка могучих мышц не работала впустую.

Окажись таки в тот момент у забора вышеупомянутые тренеры, и карьера Алеши круто изменила бы направление, еще раз прославив на международной арене советскую школу метателей молота. Но тренеров не было. И никто не видел, как раскрученная живой катапультой чудовищная кость со свистом исчезла в ночном небе…

* * *

Старшина милиции Чернорук в последующих рассказах не слишком расцвечивал свою роль в этой истории героическими красками.

Не утверждал, например, что заглянул на пустырь, привлеченный подозрительными звуками и имея целью пресечь возможные злоумышления. Но и тот факт, что привела его на это поле чудес банальная физиологическая надобность, возникшая после двух выпитых по окончании дежурства бутылок пива, Чернорук тоже старался не афишировать.

Как бы то ни было, обогнувший угол институтского забора старшина остановился, прикованный к месту фантастическим зрелищем.

Поперек тропинки лежала кость невероятных размеров, слабо белея в свете далеких фонарей. Над костью возвышался здоровенный пес, глаза которого зловеще светились во мраке.

Не дать, не взять – ужас Девонширских болот, Баскервильская собака.

Причем только что дочиста обглодавшая очередного несчастного сэра Баскервиля. Сэр ей явно попался на редкость крупный… Потрясенный милиционер помотал головой, пытаясь отогнать кошмарное видение. Видение не исчезло. Собака рванулась в сторону старшины Чернорука и дико завыла.

Не мудрствуя лукаво, тот повторил известный прием попавшего однажды в схожую беду беглого каторжника Селдена: развернувшись, с истошным воплем понесся в сторону освещенного проспекта. Будучи лет на двадцать постарше Алеши Пряжкина, олимпийских рекордов Чернорук в этом спринте не побил, но вполне доказал свое право на выступление за сборную ветеранов МВД…