Не стоит доверять убийце

— Ты проецируешь это изображение миру. Ты говоришь, что не хочешь, чтобы я видела в тебе злодея, но я думаю… думаю — это именно то, что должны видеть другие люди. Поскольку ты не считаешь, что лучше этого. Ты считаешь, что ты — всё ещё парень, которого обвиняли в убийстве. Тот парень, которого все полицейские и пресса называли мусором.

— Мне не нравится, когда ты составляешь мой психологический портрет.

Она поспешно шагнула к нему. Её рука обернулась вокруг его руки, и Бри развернула его лицом к себе.

— Чертовски плохо.

Её глаза сверкали. Женщина была так красива.

— Ты не тот мужчина. Репортеры были неправы. Полицейские были неправы. Ты не тот, и я не такая. Я уже не та девочка, которая стояла над мёртвыми телами своих родителей, а затем убежала из дома.

— Ты убежала, чтобы выжить.

— А ты стал плохим парнем, чтобы сделать то же самое.

Святое дерьмо. Она просто, в самом деле, вывела его на чистую воду.

— Так почему бы нам двоим не перестать притворяться? — потребовала Бри, когда заглянула ему в глаза. — Если мы собираемся работать вместе, по-настоящему работать вместе, — тогда пора прекратить игры. Ты будешь честен со мной, а я с тобой. И, возможно, мы сможем остановить сукина сына от убийств других женщин.

Им необходимо вернуться к одному очень важному пункту.

— Ты веришь в то, что я невиновен?

— Нет, я думаю, что ты чертовски виновен, — она улыбнулась ему. Её ямочка подмигнула. — Но не в этих преступлениях. Ты не убивал этих женщин.

— Откуда ты знаешь? — ему не следовало давить. Он должен был просто принять дар, который она только что вручила ему, и отступить.

— Поскольку я составила на тебя психологический портрет. Я начала это делать до того, как мы встретились. Грэйсон думал, что ты виновен, но не я. И я взялась за дело, потому что хотела доказать, что я права, а Грэйсон… чертовски ошибается.

Он собирается поцеловать её. Собирается трахнуть её. И собирается никогда-никогда не отпускать. Она смотрела прямо на него, веря ему, и ему даже не пришлось лгать. Ну ладно, не слишком много лгать, так или иначе. Она была…

— А сейчас давай поедим, Кейс. Поскольку я голодна.

***

Они были мертвы. Бри уставилась вниз на своих родителей — тихие отчаянные крики сорвались с её губ. Было так много крови. Белый халат матери был весь в крови. А её отец… Боже, что произошло с его шеей?

Она подошла к ним.

— Папа?

Лезвие прижалось к её животу.

— Разве это не то, что ты хотела?

Крик вырвался из неё. Дикий, отчаянный. Нет-нет, она никогда не хотела этого! Она никогда…

— Бри! — зажегся свет. Кейс стоял в дверном проеме, одетый в свободные не застёгнутые джинсы. Его глаза сверкали, а лицо представляло собой твёрдые опасные линии.

Дерьмо, дерьмо. Она кричала. Ещё один из бесконечных кошмаров, что не оставляли её. Бри схватила покрывало и подтянула к груди.

— Я в порядке, — её голос звучал слишком надломлено, даже для её собственных ушей.

— Да чёрта с два, — он помчался вперёд и сел на край кровати. Он протянул руки и обнял её за плечи. — Что, чёрт подери, произошло? Твой голос звучал напуганным до смерти.

Обычно она не разговаривала о своих снах. Ни с кем.

— Ничего. Прости, что разбудила тебя.

— На хрен это дерьмо с прости. Это же я, — он крепче обнял её. — Ты была напугана, и я хочу знать почему.

Её сердце по-прежнему слишком быстро стучало.

— Просто плохой сон.

Но Кейс покачал головой.

— Тебе было страшно. Поговори со мной.

И… она это сделала. То, что она никогда не рассказывала ни одному человеку, она рассказала ему…

— Это один и тот же кошмар, что преследует меня много лет. Мои родители мертвы. А я стою в их крови, а затем человек втыкает нож в мой живот.

Он уставился на неё. Просто смотрел. Мускул дернулся на его челюсти.

— Как часто тебе снится этот сон?

— Обычно раз или два раза в месяц, — иногда чаще. Особенно, если она находилась под стрессом.

— И ты будешь своих любовников своими криками? Что они делали, чтобы заставить тебя почувствовать себя лучше?

Почувствовать себя лучше? Это нечестный вопрос.

— Ничего.

— Грёбаные сукины дети.

— Со мной не было никаких любовников. Они не остаются на ночь. У меня… было не так много любовников, ладно? Грэйсон и я — это ошибка. До него был парень из выпускного класса школы. Но Макс никогда не оставался на ночь. Я не позволяла ему, — она пыталась сосредоточиться на глубоком дыхании. Дыхании без паники. — Я не хотела, чтобы они слышали мои крики.

— Я слышал твои крики.

Хотя речь шла не только о криках, а о том, о чём она боялась рассказывать.

— Ты можешь идти, — сумела произнести она полу нормальным голосом. — Я в порядке, правда. Прости, что разбудила тебя.

— Забей на это, — он встал с кровати.

Теперь он уйдёт. Он…

Он взял её руки в свои. Поднял её и легко прижал к своей груди.

Всё её тело затрясло.

— Что ты делаешь?

— Забираю тебя в мою комнату.

— Но…

Она замерла. Она собиралась сказать… «Но, если ты забираешь меня в свою комнату — у нас точно будет секс».