Не стать зверем (СИ)

Продолжая глядеть на медальон, Юлька медленно оторвала от него взгляд и действительно увидела нити — толстые белесые тускло сияющие линии, вытекающие из медальона и заканчивающиеся в бело-рыжей птице.

— Может быть это и не фантом… — услышала она голос Ширин и, скользнув по ниточкам обратно в Маар, очутилась рядом с ней и с загадочным пернатым существом. — Все Вечные рано или поздно выходят в Маар, — продолжала та. — В Мааре есть слепок личности любых мало-мальски ярких существ. Нет, далеко не все живущие его имеют, — продолжала она объяснение, — но многие. Чем конкретнее, четче слепок в этой изнанке мироздания, тем сильнее, ярче и талантливее базовая личность. С Вечными немного иначе, у них у всех есть второй облик, некая смесь божественной сущности и человеческой личности. То, как они в Мааре себя проявляют, зависит от умения и возраста. Со смертью носителя ипостаси облик Вечного в Мааре исчезает, а потом, с рождением, появляется снова, бледной копией, часто повторяющей облик своей божественной сущности. Чем старше и опытнее Вечный, тем ближе его облик к человеческому.

— Вас я вижу полностью такой же, какая вы в реальности, — сказала Юлька, и Ширин удовлетворенно кивнула.

— Так вот, этот Филин — не совсем слепок… Более того, его и не должно здесь быть. Сущности, не воплощенные в землях Ар Соль и на Старой Земле, находятся не в этой части Маара. Они там, — Ширин указала вниз, на кристально прозрачную землю Некроса. — Выходить в другой слой Маара им нет никакого интереса. А этот застрял здесь, в нашей части, и он больше похож на полноценное воплощение живого Вечного в облике, чем на фантом. Жаль я его уже не застала, — вздохнула она. — Сравнить бы. Хотя надо бы посмотреть, как его рисовал сам Альсар и дети Альсара, их изображения должны быть не только очень точными, они душу должны передавать… Что ж, молодец, — обратилась она к Юльке. — Спасибо. Мне есть над чем подумать. Как успехи с Ильнарой? Ты еще не пробовала создавать ее фантом?

— Лизар собрался рисовать ее на следующей неделе, — ответила Юлька.

— Отлично. Я пришлю тебе пару искусственных ариадов, заряженных наэром. Как только сделаешь, выходи в Маар, показать мне результат.

— А что если у меня не выйдет и я не смогу просто так взять и войти сюда? — забеспокоилась Юлька. — До сих пор мне нужна была опора, что-то вроде проводника…

— На тебе есть какая-то мощная боевая защита, сделанная нами, — задумавшись на миг, сказала та. — Кажется, щит даже моими руками настроен… Чувствую собственный фон, — усмехнулась она. — И тоже — ариады. Заряжены фэйром и наэром, правильно?

— Да, — кивнула Юлька.

— Носи почаще, это очень, очень хорошая штука, — прокомментировала она. — По ней и выйдешь. Берешь в руки красный камешек, чувствуешь его эманации, ниточки его ловишь… И представляешь Маар. Тебя сразу выбросит. А потом — зови.

Очнувшись, она искоса глянула на Джилейра — тот все еще полулежал на диване, прикрыв глаза. Заметив, что она очнулась, он вопросительно поднял брови.

— Есть результат? — поинтересовался он, потянувшись к ней всем телом и перехватывая ее руки с медальоном. Юлька послушно вернула ему артефакт.

— Да, мне кажется, я кое-что поняла, — она энергично кивнула. — Можно продолжать попытки.

— Прекрасно… — улыбнулся он и перетек поближе к ней, небрежно отбросив медальон в сторону. — Завидую тем, кто умеет видеть Некрос, — скользнув рукой по ее волосам, другой он обнял ее за талию и властно притянул к себе. Потом поцеловал, уверенно, долго, с нажимом скользя руками по телу, нащупывая застежки на одежде.

Нет уж, подумала она с неприязнью — его прикосновения вызывали желание отстраниться. Ты используешь меня — тебе фантомы нужны, ну и развлечься заодно. А я использую тебя. Мы квиты. Прощай.

Она уверенно высвободилась, не дав ему продолжить и мягко, но твердо толкнув его обратно на диван.

— Отличный кофе, спасибо, — и улыбнувшись с очаровательной насмешкой, развернулась и, не дав ему опомниться, покинула дом.

В дормитории было непривычно тихо, и Юлька порадовалась, что ее возвращения никто не видит, а то здешние языкастые девчонки наверняка утром прокомментировали бы ее позднее возвращение. Не то чтобы она боялась слухов, скорее из осторожности предпочитала не привлекать к себе излишнего внимания, но она и так вызывала любопытство у многих, особенно тех, кто слышал про нее как про "сестру Нигейра". Здесь, в открытой студенческой среде любая мелочь быстро становилась предметом пламенных и пылких дебатов, суждений, а иногда и неприкрытого противостояния. Войдя в их совместную с Ильнарой крохотную прихожую, она, стараясь не шуметь, сбросила жакет и ботинки, и, уже взявшись за ручку двери, заметила письмо, вставленное в щель. Взволнованно развернув его, она прочла:

«Румянцев нашелся. Он в Наган-Кархе. Очень ждем тебя. Саша»

Глава 27. Возвращение старого друга