Не стать насекомым

Как раз в те июльские дни, когда я был в Кызыле, начинались раскопки городища Пор-Бажын. На улицах повсюду висели портреты министра МЧС, курирующего это мероприятие. Молодёжь везли на самый юг Тувы, можно сказать, со всей России (Москва, Казань, Питер), к археологам даже заглянул президент страны. Вообще, судя по всему, проект потребовал немалых затрат — перелёты на вертолётах, полная экипировка студентов, наличие спутниковой связи, Интернета в лагере, оплата труда участников раскопок — по шесть тысяч на брата за смену… Правда, — это как-то не афишировалось, — более семидесяти тувинских студентов, уже прошедших подготовку, получивших прививки, отказались ехать: по преданию, раскопки Пор-Бажина, где, как утверждают, находился ламаистский монастырь, приведут к бедам и несчастьям, вроде землетрясения на Алтае в 2003 году, произошедшего после вскрытия могилы алтайской принцессы.

Ламаизм в Туве развивается бурно. Это удивительно — в 80-е годы о нём ничего не было слышно. Говорили, что в отдаленных районах есть шаманы, на окраине города по воскресеньям открывалась православная церковка, сильны были староверские общины, баптисты, а ламаизм, казалось, ушёл в историю. Но буквально накануне приезда в республику Далай-ламы XIV в 1992 году многие тувинцы вдруг оказались ламаистами, появились монахи. Затем на берегу Енисея, по соседству со стадионом «5 лет Советской Тувы» очень быстро был построен ламаистский храм, на центральной площади установлен молельный барабан… Строится храм и православный, правда, то ли из-за него, то ли по иной, неведомой причине снесли находящийся рядом огромный двухэтажный автовокзал, которому было всего лет двадцать пять. Теперь снова используется старый, ещё 50-х годов.

Впрочем, это, быть может, и оправданный шаг — автобусных рейсов в районы осталось немного. А на городских маршрутах уже не увидишь старые добрые «Лиазы», «Икарусы»-«гармошки» и даже «Пазики». По улицам, на бешеной скорости огибая кочки и рытвины, гоняют «Газели». Их полно, между ними идёт настоящая война за пассажиров. Водителям и кондукторам нужно скорее забирать людей с остановок (проезд — десять рублей), пока не опередили конкуренты. Иногда жертвами этой войны становятся пассажиры и пешеходы — случается, под колёса попадает сразу несколько человек.

В этот приезд на родину за пределами города я не был. Но по местной прессе могу представить, что делается в сёлах и деревнях. Ещё в советское время они в основном оставляли тягостное ощущение, а теперь это «зона кричащей нищеты, безработицы и стагнации». «Целые селения живут без работы, денег, надежды на завтра»… Да, в какой-то момент вдруг оказалось, что заниматься земледелием и животноводством в Туве невыгодно, добывать асбест и кобальт, древесину ни к чему. Совхозы, леспромхозы, комбинаты уничтожили, людей бросили на произвол судьбы. Кто-то побежал за перевал — «в Россию», кто-то в Кызыл, а кто-то остался «в зоне стагнации». Правда, стагнация может перерасти в ещё большее одичание — дело в том, что селения всё-таки электрифицированы, но долги за свет огромны. В большинстве домов нет счётчиков, некоторые подключают проводку в обход счётчиков. В июне две жительницы села Кочетово были приговорены к году лишения свободы условно за хищение электричества. «Туваэнерго» грозится прекратить электроснабжение целых сёл. В местных газетах публикуют фамилии неплательщиков, в самом Кызыле почти ежедневно отключают свет часа на два. И всё это происходит неподалёку от крупнейшей в мире Саяно-Шушенской ГЭС, для строительства которой Тува принесла немалую жертву — в конце 80-х водохранилище затопило плодородные земли на северо-западе республики, тысячи людей были переселены на новое место. И тогда, помнится, им обещали: вот запустим электростанцию, и сделаем свет бесплатным, вода будет работать.

Водохранилище изменило и климат в Туве. Увеличилась влажность, которая при морозах и в жару переносится очень тяжело. Стало выпадать намного больше снега, и это плохо для овцеводов. Затопление порогов на Енисее пустило в верховья реки рыбу, природой здесь не предусмотренную — вроде леща, поедающего икринки коренной рыбы, и теперь поймать ленка, хариуса, тайменя и даже ельца — большая редкость. По берегу бродят рыбаки с современными удочками и без улова, матерятся…

В последние пару лет резко повысилась в Туве рождаемость. Знакомая врач, работающая в кызылском роддоме, рассказала: «Только родят, и сразу требуют давать двести тыщ, которые президент обещал. Начинаешь объяснять, когда и как эти деньги могут поступить, скандалят, не верят». Но многие и без «двухсот тыщ» выживают за счёт детей — «детские деньги» для них единственный источник «живых денег». На хлеб, говорят, хватает.