Не спорь со мной

– Вась. – Не привычно было слышать собственное имя. Французам тяжело было произносить его, и я смирилась с «Ви». – Моя тусовка резко изменилась по известным для тебя причинам. Я не общаюсь со многими своими старыми знакомыми, они просто отвернулись от нашей семьи… Что касается ТВОЕГО Ярослава, то теперь он относится к высшей касте. Я не знаю, что с ним.

Я не думала, что скандал с Борисом так сильно скажется на бизнесе и друзьях. Хотя, достаточно предсказуемо, что люди предпочли отвернуться от Сергея. Было неприятно это осознать. Ещё неприятнее, что это произошло по моей вине. Я сама обнародовала всё.

– Что значит, к высшей касте? – Решила опустить момент про тусовку.

– То и значит. Это не телефонный разговор. У тебя всё? У меня нет желания обсуждать с тобой твоего бывшего. – Сергей был на пределе. За злостью скрывалось многое.

Бывшего. Не успела я осознать и вкусить отношения с Ярославом, как он стал моим бывшим. Вот так.

Наверное, действительно не стоит продолжать расспросы. Я сама закончила наши отношений и уехала, и не жалею об этом. У нас бы всё равно ничего не получилось.

– Да. Спасибо. – Сергей отбивается, а я отбрасываю телефон в сторону.

Что же происходит со мной? Что происходит дома?

Рёбра сдавило от распирающего чувства вины.

Насрала и сбежала…

Кажется, так сказал мне Сергей, когда узнал о моём отъезде.

Я спустилась вниз, чтобы сделать себе кофе, как раз в тот момент, когда вернулся Док с пробежки.

– Чего такая грустная? – Док был в шортах и футболке, насквозь мокрый. Он каждый день тренировался, чтобы держать себя в форме. – Выбрала путёвку на море?

– Если честно, даже не смотрела. – Признаюсь ему. – Будешь кофе?

– Не откажусь от свежевыжатого сока. – Бросает он, забегая в ванную. – Сделаешь?

– Ты не оставил мне выбора. – Делаю апельсиновый сок, а затем кофе. Док выходит из ванной в одних шортах, садится за барный стол и складывает руки перед собой как школьник.

– Почему не выбрала ничего? Изменились планы или руки не дошли? – Последнее время мы редко говорили, не успевали из-за графика работы.

– Руки не дошли. – Делаю жадный глоток крепкого напитка. – И я тут подумала, не представляю, как сама отправлюсь в путешествие. Я никогда никуда не ездила одна.

– Я могу поехать с тобой, если хочешь. – Предложение Дока было заманчивым, но я чувствовала, что поехать вместе в отпуск будет неправильно. Мы и так сожительствуем слишком долго и двусмысленно.

– Спасибо, Геннадьевич, но это уже будет слишком. – У меня всегда было подозрение, что мужчина отправился в Париж вслед за мной не просто так. Я закрывала на это глаза, потому что арендовать с ним жильё было дешевле, кто-то был всегда рядом и помогал мне морально выкарабкиваться со дна выгребной ямы, но уже прошло полгода с момента моего отъезда и пора было расставить границы.

– Окей. Как скажешь. – Док остался спокойным, пухлые губы растянулись в добродушной улыбке. – Расскажешь, что случилось?

– А разве что-то случилось? – Слишком часто мне задавали все вокруг этот вопрос.

– Ну, последние шесть месяцев ты бесконечно бегала от одного к другому, постоянно пробовала что-то новое, не отказалась даже от сумасшедших предложений. А теперь релаксируешь, грустишь и наконец-то задумываешься о наших отношениях.

Только выяснений отношений с Доком мне не хватало.

Скрещиваю руки перед грудью, распирает негодование.

– Недавно я сильно глюканула. – Признаюсь Доку и увожу разговор в другую сторону. – Мне привиделся Ярослав в Мулен Руж. Я обозналась. Это жутко парит меня. Так загналась, что звонила брату узнать, что с ним.

– Не легче позвонить самой ему?

– Гениальное предложение. Спасибо. – Отмахиваюсь от Дока. Всё у него легко. – Есть у меня ощущение, что он не будет разговаривать со мной.

– Но ты допускаешь, что позвонишь ему сама?

– Стоп. – Поднимаю руки, вывешивая белый флаг. – Это что, сеанс психотерапии?

– Типо того. – Док допивает сок и отставляет стакан в сторону, откидываясь на стуле. – Шесть месяцев назад, когда ты в разломанном состоянии убегала от проблем из Москвы, я поехал за тобой в Париж, потому что боялся, что ты покончишь с собой тут. Как твой врач, я не мог этого допустить.

– Ого. – Слова Дока искренне удивляют меня и веселят. – Прямо как врач?

– Как врач, которому ты понравилась. – Признаётся Док. – Но это не меняет сути. За всё это время я ни разу не скомпрометировал тебя, не хочу навязываться. Я очень тепло отношусь к тебе и желаю счастья.

– Круто. – Прикладываю палец к виску и имитирую выстрел. – Пу… Только твоих наставлений мне не хватало для полного счастья.

Все вокруг читали морали и раздавали советы.

– Василиса, путешествие не идёт тебе на пользу. Ты сама только что призналась, что мысленно возвращаешься в Москву и думаешь о старых отношениях. Разве ради этого ты уезжала?

– Геннадьевич, не берись за психологию, это не твоё. – Встаю из-за стола, чувствуя усталость. – В Париже мне стало легче дышать, я перестала думать о плохом. В этом и состоит прогресс.