Не... спаситель мира?!

— Может, стоило поставить процессор с матплатой в самом конце сборки? — проглотив все, что вертелось на языке, предельно вежливым тоном поинтересовался я.

— Так это и есть самый конец, — удивленно выглянул из-за висящего на стенде остова андроида второй спец. — Еще двое суток, и можно будет ставить панели корпуса.

— Я бы все-таки сказал, четверо суток, — назвал вдвое больший срок первый. — Юстировку сенсорных систем придется проводить в мультиполевой камере. Ты ведь сам знаешь, как в ней бывает: один датчик выставили — два сбили.

— Да не, в этом проекте так не должно быть… часто.

— Михаил, сможешь мне выправить пропуск сюда на неделю? — повернулся к своему будущему начальнику по экспедиции я, с которым мы уже месяц как перешли на «ты». Может, я и буду только мешаться под ногами у инженеров, но в таком состоянии Зэту оставить не могу. Пусть даже вся моя поддержка будет только в том, чтобы быть рядом…

— Я не думаю, что…

— Конечно, приходи, — неожиданно похлопал меня по плечу спец. — Я бы тоже свою машину не при мне ковырять никому не позволил!

И добавил, кивнув Филиппову на меня и ухмыльнувшись:

— Молодец, парень. Наш человек!

* * *

Что сказать? Последующие десять дней сильно обогатили мои знания о том, как в здешней России делают, обслуживают и модернизируют шасси для андроидов. Да и другие инженерные навыки обновил и улучшил — это всегда происходит, когда долго совместно трудишься с людьми гораздо опытнее тебя.

Еще эти десять дней тянулись мучительно-долго — и для моей синты, и для меня. Сенсорные системы, даром что пассивные, как и предрекал инженер-пессимист, давали друг на друга неожиданные наводки, забивали порты материнской платы ворохом ложных сигналов, просто почему-то не работали. Все это выяснялось во время сеансов в мультиполевой камере — пока на недостроенное шасси воздействовали разными типами физических полей. По мере подключения все новых и новых датчиков сеансы увеличивались по времени — а результат можно было узнать лишь после, потому как Зэте для чистоты измерений пришлось выключать передатчики радиомодемов. То есть молчать, замкнувшись в себе.

Последние несколько ночей я провел на контрольном пункте мультиполевого стенда — после очередных доработок механическое тело с подключенным ИИ оставляли один на один с длинной программой. Все что я мог сделать — быть максимально рядом, сразу за многослойной защитой камеры. Глупо, да. Впрочем, синта утверждала, что чувствовала мою поддержку, несмотря на то, что это физически было невозможно…

Развязка наступила внезапно: на десятые сутки, всего за несколько дней до календарной зимы. Оба инженера, в очередной раз поспорив на счет чего-то не совсем мне понятного из области физики излучений, кивнули друг другу… и позвали меня крепить элементы внешней обшивки корпуса!

— А как же… — я даже не смог сформулировать сразу, что меня смутило. — В смысле, ведь наводки и взаимное влияние еще не…

Сказать как есть я просто побоялся, но факт оставался фактом, причем хорошо известным нам всем троим: после очередных танцев с бубном вокруг укладки кабелей, напряжений питания, очередных внедренных фильтров все стало даже немного хуже, чем вчера.

— Да забей, — отмахнулся спец. — Твоя ИИ запросто отфильтрует наложенные помехи программными методами, для её мощности это раз плюнуть.

Я аж остановился: именно этот метод я и предлагал задействовать, еще на второй день. В ответ мне была прочитана длиннющая лекция, что подобная подмена есть профанация настоящего инженерного решения, и для специалиста подобный путь недопустим. Ну если только он не игрушку для маленького ребенка делает, чтобы мигала светом и пищала. Да и там, если подумать, тоже надо по-нормальному руки и голову приложить…

— Н-но…

— Говорю же, за-бей, — с растяжкой бросил мне через плечо собеседник. И, поняв, что я не двигаюсь, повернулся и, наконец, объяснил по-нормальному: — Слава, ты же видишь сам: уже третий день систему крутим, а лучше результат выжать не можем? Все, это предел для схемы с такой плотной компоновкой. И вот теперь и на цифровую селекцию можно «хвосты» сбросить. Да, запас мощности у ядра позволяет вообще не парится. Но подумай, что случится у аномалии: куча помех непонятно откуда, да наложатся на собственные — система просто «захлебнется» шумами! Вот почему все надо делать на совесть, понял, нет?

Финальная сборка заняла один час двадцать минут. Слоев в композитных панелях, закрывающих все части механического тела вышло немногим меньше, чем в оболочках вокруг процессора-ядра. Снаружи все поверхности выглядели как матово-металлическими («под титан», как сказал мне один из инженеров), а вот изнутри косметикой никто не озаботился, и хорошо просматривалась мозаичная структура, позволяющая разным сенсорам «видеть» нужный спектр излучений через оставленные для них «окна». Кстати, в сам композит были впрессованы на этапе создания датчики «касания», позволяющие Зэте чувствовать касание корпусом ничуть не хуже, чем если бы он был обтянут синтетической кожей.