Не смешно

Я долго не мог уснуть. Ворочался. Мне было жалко папу. Куда лезет. Я понимаю, это перед мамой в пылу "обмена мнениями" он мог такое ляпнуть. И теперь ему некуда деваться. Как говорится, "назвался груздем".

Папа человек честный, сказал — сделал.

Да и как это так он будет совмещать всё? Мама не умеет готовить. Папа это магазин, это чистка картошки, это запуск робота пылесоса. Папа это мытье посуды. Наконец папа — это работа на заводе.

А репетитор — это ведь совсем другое. Это чел, который целый час сидит рядом с учеником и вместе с ним выполняет домашнее задание.

Ну, папа, конечно, треугольник от четырёхугольника отличит, а вот четырёхугольник от параллелепипеда, вряд ли.

Долго я ворочался.

А когда уснул, приснилось мне что мама выгоняет папу на улицу и кричит вслед: "Ничего ты не умеешь, работяга, ухожу от тебя!"

А мне не хотелось, чтобы папу выгоняли или чтобы мама от нас уходила.

Расстроился я. Утром чуть школу не опоздал.

В первый вечер взялись мы за алгебру.

Я человек не ехидный. Но после того, как я назвал тему завтрашнего урока, и увидя печальные папины глаза, я понял, что алгебраические дроби, числителем и знаменателем которых являются алгебраические выражения, а тем более действия с ними это для него далёкий космос.

Пришлось мне приземляться, да не просто приземлиться, а прямо в пятый класс.

— Услышав от меня про обыкновенные дроби, папа спросил тихим голосом, так чтоб мама не слышала:

— А что, есть ещё и необыкновенные?

после того, как я ему объяснил и папа радостный и довольный сидел с учебником для пятого класса в руках, пронзительно скинула дверь. Показалась ехидная мамина улыбка.

Но, увидев строго папу, сидящего с учебником в кресле и меня, активно размахивающего руками и что — то папе объясняющего с помощью жестов в воздухе (а это я популярно папе объяснял правила деления обыкновенных дробей) стыдливо скрипнула дверью и ретировалась.

Потом мы занялись физикой. Физика папе ближе. Он так увлёкся чтением учебника по теме "Энергия топлива" что забыл даже меня спрашивать. Каждая новая страница, каждый новый параграф, видимо, были для него настоящим открытием.

— Посмотри — ка, как интересно, — непроизвольно вырвалось у него, когда он открыл параграф "Откуда берётся энергия у топлива".

А когда узнал, удельную теплоту сгорания этилового спирта, крикнул маме:

— Лен, ты слышишь, знаешь почему Васька такой толстый?

Мама, услышав рассуждения папы, удивилась, что он такие слова знает, как джоуль на килограмм. И даже зауважала его.

А я радовался в душе. Смотри- ка, Какая польза от репетиторства. Мама папу зауважала.

Видя, что папе нравятся мои занятия с ним. я записался на бесплатный вебинар для начинающих репетиторов и тщательно законспектировал основные принципы общения с неудачным учеником. Там много советов. Не буду вам повторять. Но мне понравился последний, что репетитор — это друг и помощник. Это больше, чем учитель. Репетитору можно пожаловаться, поплакаться, попросить поддержки, совета.

Вот когда мы с ним, проходили "Ромео и Джульетту" Шекспира, папа все время вздыхал.

А когда я закончил пересказ. И на руках показал финальную сцену, у него на глазах выступили слезы.

— Это надо же, какая любовь. Какая любовь. Вот это да!

Папа футбольный болельщик. И всегда, когда приходит с очередного матча восхищается:

— Это надо же, какая игры была. Вот это да.

Эта последняя фраза "Вот это да!" означала высшую степень папиной похвалы.

А я рад, что мой подшефный ученик высоко оценил мой урок по литературе.

Оживляется папа на уроках географии. Я даже пятёрку получил за ответ по событиям в Северной Осетии.

— И откуда ты это, Петров, знаешь? Молодец. Пять.

Короче!

Как-то незаметно и обстановка у нас в семье изменилась.

Мама перестала папу называть "работягой".

Зауважала она его.

Потому что он стал постоянно удивлять ее такими терминами, какие она со своими двумя высшими образованиями (бухгалтерия и менеджмент в экономике) и на слыхала даже.

Уже много месяцев мама с папой не скандалят, то есть, извините за неточность, не "обменивались мнениями" по моей персоне, по моему заводскому или институтскому будущему.

Как-то незаметно для меня репетиторско-менторский тон стал проявляться и в моих ответах у доски, да так, что однажды даже Марья Ивановна не выдержала и, добродушно улыбаясь, вопросила:

— Ты что, Петров, не меня ли ещё собрался учить?

Куда уж мне, начинающему репетитору, Марию Ивановну учить!

Мне бы успеть папу к ВПР подготовить.