Не скучайте, ваше величество!

— Ладно. — Перспективы оказались не такими уж и ужасными, и я повеселела. — У меня тоже руки тем концом приставлены, вдвоем как-нибудь справимся. Где, говоришь, эта твоя боковая дорога, которая через деревни?

— Через три столба перекресток будет, там и свернем, — дисциплинированно доложил Крон. — Как раз спросим, в какой стороне нынче посевная ранняя, на западе или на востоке, оно каждый год по-разному бывает, от ветра зависит.

Я машинально кивнула на его объяснения, с интересом глазея по сторонам. Так уж вышло, что я впервые, можно сказать, познаю мир. С этой завесой, кроме замка, ничего не видела, а во время побега не до того было.

— Поберегись! — заорали вдруг едва ли не над головой, и Крон проворно дернул меня за локоть, утаскивая на обочину. Другие прохожие и проезжие тоже разбегались с середины дороги ближе к краям.

— Что такое? — Я спросила тихо, но притиснутая к нам толпой бабуся в зеленом платке с вышитыми тюльпанами охотно ответила:

— Дык господа едут! Два героя Юнрена, сталбыть, собственной персоной. Господа консорты им поручения теперь дают, вот наши солнца-то и скачут как угорелые из конца в конец королевства-то. Не зря их ко двору взяли с границы.

Я тихо хмыкнула. Бабка сказала «консорты», это значит, наши герцоги кое-как договорились и глотки друг другу не перегрызли. А что, это ж хорошо.

А два героя Юнрена, интересно, кто такие? Впервые слышу.

— Скачут, скачут! — заорали в толпе.

И действительно, кавалькада из нескольких всадников пронеслась по дороге с грохотом подков, обдавая ликующий народ пылью и запахом конского пота. Прежде чем они скрылись вдалеке, я заметила во главе кавалькады двух длинноволосых блондинов и еще подумала, что, видимо, вот этот золотисто-платиновый оттенок у здешней знати распространен, если даже бастардам когда-то перепал.

А потом мы с Кроном выбрались с обочины и пошли своей дорогой.

Глава 2

— Дык, милаи, я б вас пустила переночевать, коли б вы мне дров нарубили, — вздохнула опрятная старушка, стоя на крыльце. Маленькие обветренные лапки, похожие на птичьи, она чинно сложила под передником, белоснежный накрахмаленный чепец топорщился по сторонам морщинистого лица, как морская пена вокруг обкатанной волнами гальки. — Да только колун у меня спортился, чтоб его болотники поели, этого соседа, рукоять-то сломал. У вас свой струмент, может, есть?

— Нету, бабушка, — вздохнул Крон и уже намеревался развернуться, чтобы выйти за калитку.

Я поморщилась. Дом старухи был последним с этого краю деревни, дальше темнели поля, где вовсю бесчинствовал не слишком ласковый западный ветер, свивая струи холодного дождя в неопрятные мокрые косички. Уходить туда, чтобы найти ночлег под кустом, ну очень не хотелось. А в остальных домах селения нас уже послали… на хутор бабочек ловить.

— А раз только топорище сломано, сам-то обух цел у вас, бабушка? — высунувшись из-за широкой спины «брата», спросила я.

— А что ему сделается, железному, — закивала старуха. — Да толку. Рукоять теперь плотник не раньше чем через три дня выстругает, как проспится, поганец. Ярмарка у нас была давеча, вот все мужики и того.

— А можно посмотреть? — В голове всплыл очередной ютубовский ролик, для разнообразия рекламный. Там такую штуку продавали — вроде лезвия на подставке, на него сверху ставили полено и лупили молотом, а не топором, дерево расщеплялось снизу вверх, а не сверху вниз, отчего такая колка дров объявлялась более безопасной и быстрой.

Ну а вдогон ролику другие кадры замелькали: про поездку в деревню в раннем детстве — там какой-то соседский мужик так поленья и колол — заклинив железную часть топора в пне острым краем вверх и долбя по нему дровами.

Крон оживился. Кажется, он тоже вспомнил этот способ — было бы странно, если бы выросший в деревне парень его не знал. Скорее всего, просто забыл.

— И верно, бабушка, голова топорная есть — дрова будут. Давай, где у тебя поленница?

Бабка с некоторым неудовольствием пожевала бледными губами, а потом махнула рукой куда-то влево:

— Вон там, под навесом найдешь. Я думала, забулдыги какие городские по дороге шляются после ярмарки, а вы, видать, приличные еще, из своих. Коли с деревенскими-то хитростями знакомы. Чего ж дома-то не сиделось?

— К родне идем, на юг, — привычно доложила я, направляясь вслед за Кроном. — Ферму вторая жена отца унаследовала, мы там лишние рты, вот и пошли к своим поближе, авось работу на хорошие руки всегда найдем.

Эту легенду мы с Кроном разработали совместно и вызубрили так, что ночью разбуди — от зубов отскочит. И в какой местности была ферма, и сколько заливных лугов при ней, и какая корова пеструха, а какая рыжуха… чтобы на мелочах не палиться. Деревенские — народ любопытный, часто спрашивали. Новостей у них мало, каждый новый человек интересен.