«…Не скрывайте от меня Вашего настоящего мнения»: Переписка Г.В. Адамовича с М.А. Алдановым (1944–1957)

К сожалению, письмо мое сегодня только деловое. Спасибо большое за ответ насчет рассказов Ставрова. Спасибо и за желание узнать мое мнение о «Истоках»^[37]. Я их еще не читал — и «Нового журнала» не видал. Надеюсь вскоре прочесть и жду этого с нетерпением. А в том, что «рецензии ни к чему», я согласен с Вами совершенно, и чем больше рецензий сочиняю (именно сочиняю), тем сильнее чувствую, какой это вздор.

До свидания, дорогой Марк Александрович. Примите мой самый сердечный привет и передайте мои лучшие пожелания Татьяне Марковне. Еще раз благодарю Вас за память, внимание и доброе отношение.

Преданный Вам

Г. Адамович

P.S. Вы спрашиваете о моих переездах. До конца сентября я в Ницце. А потом в Париже, но где там буду жить, не знаю.

6. ГВ. АДАМОВИЧ — М.А. АЛДАНОВУ 21 сентября 1945 г. Ницца In russe

Written in russian

21/IX-45

Nice

14 av. Fragonard

Дорогой Марк Александрович

Пишу Вам сегодня по делу, схожему с теми, о которых писал в прошлый раз.

У меня сейчас гостит Ставров. Он взволнован дошедшими до него слухами, будто в Нью-Йорке в список «сомнительных» включено и его имя. В связи с этим он озабочен тем, что на письмо, которое он послал Вам весной, и, кажется, на рукопись до сих пор нет от Вас ответа. Ему кажется это не случайным — и он думает, что Вы не хотите с ним общаться.

Будьте так добры, дорогой Марк Александрович, сообщите мне конфиденциально, так ли это? Даю Вам слово, что ответ Ваш знать буду лишь я один. В Нью-Йорке, насколько мне известно, ходят слухи часто и вздорные. По роду деятельности Ставрова обвинить могли и его (как, кажется, обвинили Вейдле — человека чистого^[38]). Ставрова я знаю прекрасно, знал и во время оккупации — и в безупречности его поведения уверен. Но, как я писал Вам уже, сейчас есть люди больные, которые выдают за реальность свои галлюцинации.

Простите, если надоедаю Вам. Кстати, меня продолжает смущать то, что я написал Вам о Г. Иванове. Не знаю, был ли я прав. У меня к нему отношение, как было у бедной З.Н. Гиппиус к Блоку, — помните: «общественно» или «необщественно»^[39]? А лично у меня чувство такое, что надо бы устроить торжественное чаепитие и в слезах и лобызаниях забыть общие грехи. (Без капли лести, Вы для меня единственный человек — плюс М.Л. Кантор^[40] — у которого я не могу даже в воображении заподозрить греха). Крепко жму Вашу руку и жду ответ.

Ваш Г. Адамович

7. М.А. АЛДАНОВ — ГВ. АДАМОВИЧУ 1 октября 1945 г. Нью-Йорк 1 октября 1945

Дорогой Георгий Викторович.

Получил Ваше письмо от 21 сентября. Хочу успокоить Вас насчет Ставрова. Не скрою, слухи о нем ходили здесь еще в ту пору, когда письма из Франции не приходили. Кто-то из уехавших сюда до оккупации что-то говорил. Как Вы, вероятно, правильно предполагаете, это могло быть связано с родом его деятельности. Но когда оккупация кончилась и стали приходить письма, то выяснилось, что ни в чем конкретном его никто не обвинял. А со слухами мы, естественно, не очень считаемся. Наш Литературный фонд давно отправляет ему продовольственные посылки, и это должно было бы его вполне успокоить: людям, сочувствовавшим немцам, мы посылок не отправляем. Что до меня, то я вначале, правда, «воздерживался в сомнении», — как вначале и фонд. Однако и с самого начала я плохо верил, что он мог сочувствовать немцам. Как Вы знаете, я его рассказы давно передал проф. Карповичу с отзывом в пользу принятия их в «Новый журнал». Не очень давно, хотя и задолго до получения Вашего письма, я написал Ставрову: поблагодарил его за «Встречи»^[41], сообщил, что знал об его рассказах, и т. д. Разве он не получил этого моего письма?

Относительно его рассказов я, к сожалению, все еще ничего не могу ответить. Главный редактор Карпович живет в Бостоне, приезжает сюда не часто и перегружен работой. Он был здесь на прошлой неделе и сказал мне, что еще не успел прочесть Ставрова.