Не шутите с боссом!

Нет, дорогие коллеги отнеслись ко мне со всей душой и даже поведали — строго по секрету, конечно — об одной корпоративной традиции. Оказалось, что каждый новичок обязан разыграть босса. Тот, кто этого не сделает, да так, чтобы босс до последнего о розыгрыше не догадывался, — типичный неудачник и в глазах Вячеслава Павловича навсегда останется заурядной личностью без малейших признаков креативности. А заурядным личностям, как известно, в журналистике делать нечего.

Дальше уже пошло само собой. Когда Тетеркин в пятый раз обыскал меня на входе и выходе и разочарованно вздохнул, креативная мысль заработала в очень опасную сторону. А что он будет делать, если и вправду что-то найдет? Да не у меня. А у самого главного человека в этом здании?

И результат оказался… В общем, так себе результат.

Кто ж знал, что этот терминатор с каменной мордой не заряжается от сети, а как самый обычный человек уходит пить чай?

Я остановилась перед дверью в приемную, просто чтобы перевести дыхание. Я даже не пыталась представить, что меня там ждет.

3

Я думала, что босс будет метать громы и молнии. Во всяком случае, вчерашняя молния, которую он прицельно метнул в меня в полицейском участке, была очень точной и довольно болезненной. Но он встретил меня в самом обычном расположении духа. Разве что хмурился чуть больше, чем всегда.

Вячеслав Павлович почти спокойно поздоровался, кивком указал на стул напротив себя и, дождавшись, пока я осторожно пристроюсь на самый краешек, придвинул мне чашку кофе. Я посмотрела на нее с опаской. Хотела было спросить: «Там яд?», но вовремя прикусила язык. Кажется, мой лимит на дурацкие шуточки на ближайшее время исчерпан. Хотя если совсем-совсем без шуток, то я не была так уж уверена, что ничего вредного для здоровья в этой чашке нет. Если после вчерашнего мой босс испытывал непреодолимое желание меня убить, то я его даже где-то в чем-то понимала.

— Вероника… — тихо и вкрадчиво сказал он.

От чуть хрипловатого голоса волосы на затылке встали дыбом, спине стало холодно, а вдоль позвоночника прокатились мурашки размером с грецкий орех. И это были какие-то другие мурашки, совсем не те, которые бегут при встрече в темной подворотне с маньяком или с человеком, которого ты едва не упекла в тюрьму по статье «терроризм».

Я насторожилась. Мурашки были неправильными, и голос был тоже неправильным. Босс должен быть зол на меня. Как вчера.

— Вероника, — повторил Вячеслав Павлович немного громче. — Мы с вашим отцом знакомы давным-давно.

Угу. Эту историю я уже слышала — правда, с другой стороны. Значит, сейчас меня начнут склонять еще и по этой причине. Как я могла так подвести такого хорошего отца!

— И о вас я много слышал. И видел пару раз. Раньше…

Надо же, он даже помнит меня – мелкую и с косичками. Почему-то от этой мысли щеки вспыхнули. Но я продолжала внимательно слушать.

— И… знаете, Вероника, вы совсем не похожи на человека, который вот так, на пустом месте, будет фабриковать улики против своего начальника.

— Я не фабриковала, — хотела сказать я, но из моментально пересохшего с перепугу горла вырвался какой-то мышиный писк. Терроризм, фабрикование улик… Гадский Тетеркин! Понесло его чай пить не вовремя. Не мог прямо на рабочем месте аккумуляторной жидкости хлебнуть! Я прокашлялась и уже членораздельно повторила: — Я не фабриковала. Я разыгрывала. Это вроде как шутка.

— Шутка? — переспросил босс, и я увидела, что его спокойствие куда-то исчезло, а вместо него в глубоких, как омуты, синих глазах появляется вчерашнее выражение, предвещающее бурю и ненастье. А также гибель пары-тройки городов и одного очень глупого секретаря.

— Ну, традиция же, — осторожно сказала я, решив напомнить ему о корпоративных заморочках его же собственной фирмы.

— Традиция? — брови Вячеслава Павловича полезли на лоб, отчего вид у их хозяина стал непривычно озадаченным.

— Ну как же! — я с подозрением покосилась на босса. Он что, в отместку тоже решил надо мной подшутить? — Всем новичкам нужно вас разыгрывать, а иначе вы решите, что они не креативны. И вообще…

— Ах, эта традиция! — вдруг вспомнил Вячеслав Павлович. — Ну, конечно, как я мог о ней забыть. Это просто у нас давно не было новичков. Вот и запамятовал. Хорошая традиция, прекрасная!

Что-то в его тоне подсказывало мне, что на самом деле он так не считает.

— Замечательно, что у нас в коллективе такая отличная преемственность поколений. Вот скажите, кто вам напомнил про эту… традицию? Кто, так сказать, ввел в курс дела?

— Ребята… журналисты… Андрей, кажется. Ну, такой, темненький, с бородой. И Витя. Тоже темненький, но без бороды, зато в очках. Ну, круглых таких. Как у Гарри Поттера.

— Гарри Поттера… — пробормотал Вячеслав Павлович и с чувством пожал мои ладошки, которые я сложила на столе как примерная ученица. — Спасибо вам, Вероника! Вы пейте кофе, пейте. Пока не остыл. Не бойтесь, он не отравлен.

После такого заявления я решила, что к кофе точно не прикоснусь.

Босс подошел к телефону, набрал номер и, не здороваясь, спросил: