Читаем Не самый плохой человек полностью

 «Понимали и любили! А ведь парень попал в самую точку». Этот вопрос не давал покоя Матвееву в течение жизни. Почему они не понимают меня? Разве это так сложно?

– Думаете, вы сможете быть объективным? Это будет долгий рассказ, вы готовы к этому?

– Я никуда не тороплюсь, господин Матвеев. Будьте честны, если хотите, чтобы вас поняли.

Задумавшись на минутку, господин Матвеев тяжело вздохнул и сглотнул толчками воздух, чтобы прошёл ком в горле.

– Ну хорошо, давайте попробуем. Только я хочу вас предупредить, я не люблю, когда меня перебивают, и ход события, такт повествования я волен выбирать сам. Ваши новые методики ведения интервью с этими ужасными, безвкусными вопросами и чудовищными отступлениями, только рвут нить повествования и честно говоря, просто выводят меня из себя. Так что, начнем, или я вас окончательно разубедил?

– Я весь внимание! Умолкаю и полностью полагаюсь на ваше мастерство рассказчика.

Илья Михайлович замолчал. Повисла неприятная пауза, после чего, он устало вздохнул и приступил к рассказу.

– Ну что ж, давайте попробуем, мне нечего скрывать. Я родился, в год Победы, поэтому хорошо помню голодные послевоенные пятидесятые. Говорят, что люди радовались и были счастливы просто мирному времени, так как в военные сороковые было намного хуже, но для меня в памяти они остались голодными и тяжёлыми. В это время жрать было нечего, ни то что думать о развлечениях. Чтобы посмотреть кино, мы с ребятами пролазили под колючей проволокой под свист часовых и остервенелый лай собак пробирались на территорию военной части. Да, в те времена сопливая шантрапа могла посмотреть фильм только так.  В футбол мы играли самодельными мячами. Мой друг Лёха имел славу лучшего на районе мастера по пошиву тряпичных мячей, для этого мы собирали старые тряпки и сшивали себе из них мяч. Этим куском ветоши мы и учились играть. Из таких дворовых ребят вырастали настоящие чемпионы – нас никто не приводил на тренировки и не покупал форму, мы все делали сами, а зачастую играли прямо босиком в пыли, и это были настоящие сражения! Не было симуляций, не было усталости, не было боли или страха – была только какая-то нереальная любовь к игре. Потому, наверное, футболисты послевоенного поколение стали чемпионами Европы, Олимпийских игр и призёрами чемпионата мира. Был естественный отбор, играли сильнейшие, или те, кто больше хотел.  Шестидесятые стали годами расцвета советского футбола, эпохой прорыва, неиссякаемой веры в светлое будущее. Наступил период оттепели и развенчания культа личности Сталина. Страна восстанавливалась от последствий войны. Новый виток развития получили искусство, литература, кино и спорт. У народа появлялись новые потребности и возможности. Советский Союз приподнял «железный занавес», и люди стали мечтать о вещах, ранее далёких и несбыточных. Мы переехали из барака в свою квартиру. Жизнь расцветала яркими красками, а вера в прекрасное и светлое будущее была безоговорочной. Я был юн, и меня в этой жизни волновал лишь футбол. Он стал моей мечтой и страстью. Первый полёт Гагарина в космос, кукуруза Хрущёва, Карибский кризис, Берлинская стена – множество знаковых событий происходило в мире и в стране, но самым важным событием в моей жизни стал день, когда меня пригласили в команду мастеров. И это было в далеком 1963 году.

<p><strong>Глава 1. Торпедо</strong></p>

Город начинал жить своей обычной размеренной жизнью. Так всегда бывает – после праздника жизнь немного замирает. Первомайские транспаранты, ещё висевшие на площадях, говорили о прошедшем торжестве, а ответственные службы уже приводили столицу в надлежащий вид.  Автозаводской район ещё вчера дружно шагающий стройными рядами на первомайскую демонстрацию, сегодня снова собирался у ворот стадиона, вечером предстояло не менее массовое мероприятие – матч любимого «Торпедо»1 против извечного соперника «Спартака».

Автозаводским район называли больше по привычке и роду деятельности, вообще это был Даниловский район, с примыкающей промзоной завода ЗИЛ. Фактически это был целый индустриальный полуостров, на котором располагался завод-гигант, со всей инфраструктурой и коммуникациями – на огромной территории размещалось множество цехов и предприятий с полным циклом производства; дворцы культуры; жилые кварталы; школы; училища; больницы. В этом городе в городе кипела своя жизнь. Каждый его житель имел непосредственное отношение к автомобильному заводу, и конечно, являлся поклонником своей родной футбольной команды «Торпедо».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Живая вещь
Живая вещь

«Живая вещь» — это второй роман «Квартета Фредерики», считающегося, пожалуй, главным произведением кавалерственной дамы ордена Британской империи Антонии Сьюзен Байетт. Тетралогия писалась в течение четверти века, и сюжет ее также имеет четвертьвековой охват, причем первые два романа вышли еще до удостоенного Букеровской премии международного бестселлера «Обладать», а третий и четвертый — после. Итак, Фредерика Поттер начинает учиться в Кембридже, неистово жадная до знаний, до самостоятельной, взрослой жизни, до любви, — ровно в тот момент истории, когда традиционно изолированная Британия получает массированную прививку европейской культуры и начинает необратимо меняться. Пока ее старшая сестра Стефани жертвует учебой и научной карьерой ради семьи, а младший брат Маркус оправляется от нервного срыва, Фредерика, в противовес Моне и Малларме, настаивавшим на «счастье постепенного угадывания предмета», предпочитает называть вещи своими именами. И ни Фредерика, ни Стефани, ни Маркус не догадываются, какая в будущем их всех ждет трагедия…Впервые на русском!

Антония Сьюзен Байетт

Историческая проза / Историческая литература / Документальное