Не самый плохой человек

После чемпионского сезона 1960-го, и серебряного 1961-го, от автозаводцев ждали больших свершений, но в сезон 1963-го они вошли с большим скандалом. «Торпедо» распадалось на глазах, как говорят болельщики – команду разобрали. Лихая и самобытная команда, наводившая страх на соперника, была на грани полного исчезновения. Команду покинули шесть игроков основы – Славе Метревели разрешили перейти в «Динамо» Тбилиси, Гусаров и Островский22 хоть и не получили добро от Федерации футбола, самовольно покинули «Торпедо» и через дисквалификацию оказались в московском «Динамо» и киевском, соответственно. Глухотко, Денисов и Маношин нашли счастье в ЦСКА, могли уйти ещё четверо, но надзорные органы советского футбола наложили вето на их переходы, и Воронин, Посуэло, Кавазашвили и Медакин остались в команде. Что бы было, если бы и они ушли? Тогда бы точно на «Торпедо» можно было ставить крест. В профессиональной команде, конечно, явно больше одиннадцати человек, и потерю шести игроков можно компенсировать дублёрами и новичками, но ушедшие были не просто фамилиями в заявке, а основой, опорой, ключевыми футболистами не только клуба, но и сборной. Найти одного игрока уровня сборной целая проблема, а заменить шестерых… Торпедовцы чередовали победы с поражениями, и соответственно, болтались в середине турнирной таблицы. Команде явно не хватало Эдуарда Стрельцова, гениального футболиста, самого молодого игрока сборной СССР, и одного из лучших игроков за всю историю, Олимпийского чемпиона, и номинанта на «Золотой мяч» – величайшую мировую награду в футболе. Их тандем с Валентином Ивановым предопределял игру «Торпедо», середины пятидесятых, и сделали её любимой командой миллионов советских болельщиков. Только появившись в «Торпедо», Стрельцов влюбил страну в свою игру. Торпедовский «танк» мог всю игру бледной тенью скользить по полю, но в один момент, единственным касанием пятки заставить стадион вскочить на ноги и схватиться за голову противников. О его игре ходили легенды. Людская молва дорисовывала из него героя, которого сама хотела видеть. А он под опекой ненамного старшего, но более разумного партнёра и друга, вырос в звезду мирового масштаба. Болельщики ждали его противостояния с только вышедшем на авансцену «королём футбола» Пеле23, но судьба распорядилась по-другому, и вместо Чемпионата мира 1958 года в Швеции, Стрельцов уедет в колонию строгого режима. Он был обвинён в изнасиловании и осуждён на 15 лет. Отсидев 5 лет, его освободят по УДО, и в 1963-м, он выйдет на свободу. Правда играть в футбол ему не разрешат, хоть Эдуард Анатольевич уже и отбыл наказание, большие начальники посчитали, что уголовник, не самый лучший пример для молодёжи, а поблажки, даваемые Стрельцову, уже доводили не раз до скандала. Болельщики же, считали, что именно Эдика не хватало сейчас команде. В торпедовской среде считалось, что его появление способно решить все проблемы, даже компенсировать потерю половины основного состава. Во все времена болельщики жили и живут эмоциями и мечтами. Именно такой, немного безбашенной командой, способной обыграть кого угодно и была «Торпедо» 60-х. Теряя раз за разом своих лидеров, они всё равно оставались грозной силой, потому что торпедовцы были «ребятами с соседнего двора», также пили, гуляли и чудили. Осознав, что окончательно теряют влияние над командой, руководство к новому сезону усилило контроль и стали закручивать «гайки» (к середине сезона, за постоянное нарушение спортивного режима (это в Торпедо!) были отчислены ещё двое – Медакин и Савушкин. Результатом стало увольнение Маслова, тренера, собравшего эту машину. Наступила очередная перестройка команды. Теперь, вместо железобетонного сборника Метревели, на правый край атаки выходил не сыгравший ни одного матча во взрослом футболе, вчерашний школьник Илья Матвеев.

Сидя в раздевалке, Илья буквально чувствовал дыхание стадиона. До выхода на поле оставалось, не более пяти минут, а он уже два раза сбегал в туалет и раздумывал над третьим разом – его тошнило. Он не думал, что здесь так слышны звуки снаружи. Трибуны Центрального стадиона имени В. И. Ленина (впоследствии известного как Лужники) были заполнены, арена гудела и этот шум давил на молодого игрока, как камень на шею утопленника. Он не отрываясь смотрел на грязную тонкую, зелёную дверь раздевалки, отделяющую его от рёва и давления многотысячной армии любителей футбола. Приблизительно половина из них обожала команду, вторая ненавидела. И абсолютно никто не знал, кто такой Илья Матвеев. Как выходить в такой ситуации, он даже не мог представить. Даже приход подбодрить друзей Стрельцова, не оторвал Илью от собственных мыслей. И зелёной двери.

– Матвеев! Мать твою! – крикнул Николай Петрович. – Ты чего на дверь пялишься? Я тебе третий раз повторяю, твоя задача – бороздить бровку, смещаться в центр, уводить защитника за собой. Растягивать оборону, чтобы форварды врывались в штрафную, через эти зоны. Понял теперь?

Тренер демонстрировал всё сказанное, двигая фишки на доске.