Не рискуй (ЛП)

— Я любил тебя тогда. Люблю и теперь. Я любил тебя каждый день все те семь лет. Твой уход, всколыхнул воспоминания о моей маме, о том, как отец цеплялся за нее. Он ее любил, Господи, как же он ее любил. Ее уход съел его живьем. Он так и не оправился. Никогда. И эта боль проникла в самые глубины, превратившись в горечь, так что, когда она вернулась, он не смог ее простить. Три года они жили в одном городе, а он так и не простил ее. Придя на его похороны, она выглядела подавленной. Правда. Словно ее миру только что пришел конец, и даже сейчас я вижу это в ее глазах, то, что она потеряла, что выбросила, то, чего уже никогда не вернуть. Таким был я, когда ты ушла, Айви. Я знал, что тоже самое происходит со мной, чувствовал это, понимал, прожив с отцом, что его история повторяется и со мной, и ни хрена не делал, чтобы попытаться это остановить.

Он не мог говорить серьезно.

Такого не бывает на самом деле.

— Ты любишь меня? — выдохнула я.

Его глаза не отрывались от моих, и напряженность не покидала его.

— Да.

— Ты любишь меня, — заявила я.

— Да.

— Каждый день все семь лет?

— Каждый день, каждую минуту, каждую секунду с тех пор, как ты ушла от меня.

О боже.

О боже мой.

Я посмотрела ему в глаза.

Он говорил серьезно.

Это происходило на самом деле.

О боже.

Грей снова скользнул большим пальцем по моей скуле и мягко произнес:

— Теперь, понимая это, можешь расслабиться, чтобы я поцеловал тебя, потом трахнул, потом мы поговорим о важном дерьме, потом я трахну тебя снова и мы ляжем спать, а перед тем, как заснуть, будем обниматься.

Я снова уставилась на него, а затем прошептала:

— Скажи это.

— Сказать что?

— Прикажи мне признаться тебе в любви.

В тот момент, когда слова слетели с моих губ, его глаза закрылись, тень боли пробежала по его лицу, и он склонил голову, прильнув к моей щеке.

Он вспомнил.

Он тоже скучал по этому.

Сильно скучал по этому, как и я.

Затем его рука нашла мою, его пальцы крепко сжались, а губы приблизились к моему уху.

И он прошептал слова, которые я жаждала услышать более семи долгих лет:

— Скажи, что любишь меня, Айви.

Я повернула голову, обвила его шею рукой и прошептала в ответ:

— Я люблю тебя, Грей.

Он поднял голову, я же продолжала поворачиваться к нему, и, приблизившись, наши губы соприкоснулись.

Нам нужно было многое наверстать. Семь лет.

И было ясно, что у нас обоих на уме одно и то же.

Отчаянно, даже жадно, хватая ртами, водя языками, натыкаясь руками друг на друга, я сорвала его футболку через голову, а затем дернула за ремень. Грей принялся расстегивать молнию, а я двинулась вниз, снимая с него ботинки, носки, стягивая за штанины джинсы.

И вот он оказался обнажен, великолепен и тверд, тверд везде. Он откатился от меня и, вжух! Мои трусики исчезли, вжух! Ночнушка исчезла, и тут мы набросились друг на друга, возбужденные, почти обезумевшие, будто один из нас мог раствориться в воздухе, и у нас был только этот момент.

Пальцы Грея оказались у меня между ног, заставляя всхлипнуть ему в рот, а моя рука, ласкающая его член, заставляла его стонать в мой. Грей задвигался.

Он приподнялся, рывком утягивая меня за собой. Усадил на себя, мои ноги раздвинулись, оседлав его бедра, его рука обвилась вокруг моей талии, и он потянул меня на себя, наполняя.

Грей внутри меня, наполнял, соединялся со мной.

Да.

Я вцепилась в его волосы, сжимая кулаки, уронила голову, врезавшись лбом в его лоб, и начала двигаться. Вверх, вниз, снова и снова, с тем же отчаянием, охватившим нас обоих с самого начала. Я прижалась к его губам поцелуем, наше дыхание смешалось. Я продолжала двигаться, как и мой рот, приоткрыв губы, кончиком языка скользнула вниз по его щеке, вдоль челюсти.

Боже, мне нравился его вкус.

Всегда нравился.

Грей скользнул руками вверх по моей спине, собирая волосы в кулаки, удерживая их у шеи, он крепко меня обнимал, пока я продолжала на нем скакать.

У меня не заняло много времени, чтобы кончить, прошло более семи лет, волна удовольствия накрыла меня стремительно, и я выдохнула:

— Грей.

Он услышал, знал, что сейчас произойдет, и опрокинул меня. Я приземлилась на спину, а Грей продолжал толкаться, и, когда яркий, жгучий, прекрасный вихрь пронесся сквозь меня, набросился на мои губы, и я простонала оргазм ему в рот. Обе его руки подхватили меня под колени, дернули вверх, и, все еще мяукая от восхитительного послевкусия оргазма, я продолжала принимать его, покачивая бедрами, чтобы взять больше, дать ему больше. Он уткнулся лицом мне в шею, кряхтя при каждом толчке, крепко стискивая мои колени, и я знала, что он близко.

— Малыш, я хочу тебя видеть, — прошептала я, и он поднял голову.

Я потянулась к его руке, взяла ее, он переплел наши пальцы и прижал ее к кровати рядом со мной, продолжая входить в меня.

— Я скучала по тебе, — продолжала шептать я, наблюдая за его лицом, упиваясь его красотой. — Как же сильно я скучал по тебе, Грей.

Он не сводил с меня глаз и продолжал двигаться, шепча в ответ со стоном:

— Моя прекрасная Айви.

— Я скучала по тебе, милый.