(Не)рабыня для Шейха ада

Шейх начал раздражаться. Не о том он хотел услышать. Опять увядает? Так она только несколько недель назад была в священных местах. Раньше этого хватала надолго. Но с другой стороны, почему бы не разрешить ей погулять по саду. Конечно же он понимал, что ее оттуда никто не сможет украсть или увести, ведь сад хорошо охраняется, и в нем так же живут другие нимфы, которых он холит и лелеет, боясь дышать на них, только наслаждается красотой. Как раньше, глядя на Хельгу.

– Погуляйте, – коротко сказал он. – Только Армана предупреди, не хочу, чтобы вы уж совсем оставались без охраны.

Халифа, кланяясь, попятилась назад.

– Вечером я хочу увидеть Хельгу у себя.

Женщина на миг подняла глаза, и он заметил в них беспокойство, но она тут же их отвела и, поклонившись в последний раз, вышла из покоев.

Он монстр. Самый настоящий монстр. Но в прошлый раз все было хорошо, и он надеялся, что и сейчас он не сорвется, когда увидит это чудное тело юной соблазнительницы. В паху снова напряглось.

– Ибаадат! – крикнул он чуть громче, дверь открылась, и на пороге появился все тот же слуга. – Скажи, что я велел Хадии прийти ко мне.

Слуга поклонился и вышел.

Нет, все-таки нужно удовлетворить себя, вымотать, прежде чем встречаться с дриадой.

– Да, Господин? – женщина появилась в дверях.

Сегодня она выглядела плохо, не так, как всегда. Уставшая, осунувшаяся. Видно было, что она чем-то озадачена.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – начал Хамас издалека. Все-таки она была одной из лучших его слуг. Он ей доверял, но видимо, зря.

– Господин, – женщина склонила голову, – у меня нет от вас секретов, я стараюсь угодить и исполнить любое ваше желание…

– Посмотри на меня, – прервал ее Хамас.

Женщина напрягла плечи. И ему даже показалось, что она уменьшилась в размерах. Она нехотя подняла на него взгляд, и тут же ее грузное тело свалилось на колени. Мужчина сверлил ее взглядом, выуживая все черные помыслы, что скрыты в ней, наружу. Жаль, что не со всеми он мог так поступить.

– Господин… – прохрипела она, закатывая глаза.

Еще секунда, и Хамас моргнул, прерывая зрительный контакт. Хадия была чиста, только вот ее мысли постоянно крутились возле его матери и Халисы. Может, они, что-то задумали? Только он подумал он жене, как его накрыла волна гнева. Какая она самонадеянная дрянь, готовая ради власти пожертвовать жизнью его матери и, скорее всего, пожертвует и жизнью их ребенка, если этого потребуют обстоятельства. И осознание этого его еще больше злило. Теперь его будет мучить вопрос, что эта змеиная шкура задумала. Как он был неосторожен, когда выбрал именно ее из предлагаемых дочерей шейха. Повелся на красоту и обаяние. Жаль, что тогда он не смог увидеть всего того коварства, что запрятано в глубине ее души. Очень умело она его скрыла под толщей обожания, которое плескалось первое время в ее глазах вплоть до того момента, пока он не взял ее в жены. А ведь не хотел, но все же когда и мать заговорила о ней, как об идеальной кандидатке на роль матери его детей, он сдался. Потому что в его возрасте уже должен был завестись потомством. Только вот после смерти Хатун он никого к себе так близко не подпускал, а когда она умерла, у него будто что-то перемкнуло внутри, словно лопнул ошейник, что сдерживал зверя внутри.

Он отвлекся от мыслей, глядя на хрипящую женщину, что стояла перед ним на коленях.

– Приведи мне Халису, – коротко бросил он.

Хадия выползла из его покоев на коленях, а он, наблюдая за ней, словно и не понимал, что причинил боль женщине без причины. Хотя нет, причина была, и она крылась в его жене.

Хамас пятерней смял на затылке Халисы волосы и потянул на себя, заставляя ее спину выгнуться сильнее, чтобы войти как можно глубже в ее податливую плоть. Ее длинные черные волосы маленьким озерцом лежали возле ее извивающегося под ним тела. Она стонала и облизывала губы своим раздвоенным язычком. Шейх же вдалбливался в нее так яростно, что казалось, еще немного, и он порвет, поломает девушку, которую сжимает в своих руках. Злость – вот что сейчас двигало им. Хотел наказать, подчинить ее, чтобы эта тварь забыла обо всем на свете, чтобы просила пощады, но она молчала, лишь только требовательнее подставляя свои бедра под его резкое и жестокое вторжение.

Когда Хадия привела жену к нему, и та, опустив глаза, встала перед ним на колени, он сразу предупредил кальфу, чтобы к нему больше никого не пускали. При этих словах Халиса подняла глаза, и в них проскользнуло удивление. И что-то еще, Шейх не успел разобрать, потому как она снова опустила голову, пряча за веером густых ресниц свой взгляд.

Как только Хадия вышла за дверь, Хамас схватил девушку за волосы и рывком дернул голову, заставив ее посмотреть себе в глаза. Она молча повиновалась, лишь только закусив нижнюю губу.

– Смотри в глаза, – прошипел он.