Не проси прощения (СИ)

— Извини, — покаялась Ира. Глаза её постепенно наполнялись слезами. — Просто ты… обеспеченный, ещё и москвич. Зачем я тебе?

— Совершенно незачем! — заявил Виктор, рассерженно пыхтя. — Абсолютно! Не считая того факта, что я тебя люблю и хочу на тебе жениться!

— Правда? — всхлипнула Ира и, неожиданно расплакавшись, кинулась ему на шею.

Виктор сразу перестал сердиться. Обнял её и проворчал:

— Да, очень люблю и очень хочу. Я вот тут квартиру нам снял. Будешь со мной жить?

— Буду, — она кивнула. И Горбовский совсем осмелел.

— И в загс пойдём?

— Когда? — вместо того чтобы обрадоваться, Ира перепугалась. — Сейчас?

— Необязательно. Когда ты будешь готова, тогда и пойдём.

Она сразу успокоилась.

— А-а-а, ну ладно тогда. Вить… — закусила губу, посмотрела неуверенно. — А твои родители? Они… не против?

— С чего они будут против? — удивился Горбовский. — Они у меня мировые. Хочешь, прям сейчас пойдём и познакомимся?

Ира вновь перепугалась.

— Ой, я не знаю… Я, наверное, не одета…

— Не голая — значит, одета. — Виктор хмыкнул, выпустил девушку из объятий и вновь взял за руку. — Пойдём, и правда надо познакомить тебя с ними, они сегодня выходные как раз. Тем более что это мой отец снял нам квартиру.

Ира родителям Виктора понравилась, даже более чем. Возможно, потому что они никогда не находились в плену стереотипов о том, что приезжие девушки обязательно должны охотиться за женихами, да и сами не были коренными москвичами. И потомственными врачами, считающими, что сын должен обязательно жениться на девушке их профессии, — тоже. Поэтому Иру, милую и спокойную отличницу с филфака, приняли благосклонно.

И буквально через несколько дней она переехала жить к Виктору.

А через год выяснилось, что Ира беременна…

8

Виктор

С неба вновь посыпались пушистые белые хлопья, да так стремительно, что вскоре дорогу, по которой шёл Горбовский, перестало быть видно. Тогда он остановился и огляделся, пытаясь понять, куда двигаться дальше.

Слева находилась проезжая часть — Виктор слышал шум машин, различал их стремительно мчащиеся мимо силуэты, отблеск фар. А справа был жилой дом, высокий и длинный, на первом этаже которого располагался какой-то магазин. Или это ресторан?

Горбовский подошёл ближе и удивлённо присвистнул. Да, неожиданно… И как он умудрился, вспоминая о прошлом, прийти именно к тому месту, где жили они с Ирой больше двадцати пяти лет назад? Рядом с этим домом Виктор как раз и снимал квартиру, и в этом ресторане они частенько обедали или ужинали. Правда, в то время он выглядел как-то попроще и назывался по-другому… Горбовский с удивлением осознал, что не помнит название. Сейчас же на вывеске было написано «Аквариум», и Виктор, приглядевшись, заметил в глубине помещения большой аквариум с какими-то рыбками.

Может, зайти, погреться? Заодно выпить нормального кофе, а то от утренней бурды до сих пор во рту мерзко, как будто туда кошки нагадили. И поесть чего-нибудь существенней и вкуснее бутерброда с колбасой.

А как готовила Ира… Виктор прикрыл глаза, пережидая горькую волну воспоминаний о невообразимых запахах с кухни в то время, когда у него была семья. Был уют. И никакого растворимого кофе по утрам, и обычных бутербродов тоже. Ира всё время придумывала что-нибудь интересное, пробовала новые блюда. И бутерброды он ел, только когда его жена болела.

Виктор, стряхнув с себя оцепенение, решительно толкнул входную дверь и под звон колокольчика вошёл в ресторан. На него сразу пахнуло теплом и ароматом свежей горячей еды, от которого рот моментально заполнился слюной. Да, пожалуй, это он удачно зашёл…

Вежливая молодая администратор усадила Горбовского за один из дальних столиков, подала меню, и Виктор погрузился в изучение ассортимента. Выбрал он быстро — никогда не страдал в подобных случаях долгими раздумьями, — сделал заказ, а затем вновь достал мобильный телефон. Ещё раз посмотрел на фотографию Марины и Ульяны, перечитал переписку с Ирой… даже пальцы зачесались — так захотелось написать ей что-нибудь, задать абсолютно любой вопрос. Хоть даже совершенно тупой: «Чем занимаешься?»

Но Виктор сдержался. Теперь он гораздо лучше умел сдерживать собственные порывы. Не то что раньше.

Выглянул в окно и хмыкнул — мело по-прежнему так, что земля и небо смешались в единое целое. Отвратительная погода.

А вот Ира любила зиму. И когда они жили вместе, Горбовскому тоже почти нравилось это время года, особенно праздники. Жена развешивала по квартире гирлянды и украшения, ставила большую ёлку в гостиной, а в комнатах Марины и Максима — по маленькой. И готовила каждый день что-нибудь новогодне-рождественское — то утку по особому рецепту, то салат, то печенье, то торт пекла. И Виктор, глядя на всё это, как-то забывал о том, какая за окном погода. Главное, что дома она была прекрасная. «Важней всего погода в доме», как говорится…

Зато теперь зима выводила Горбовского из себя уже в декабре. Как сегодня и накануне. Зимой настроение у него почти круглосуточно было на нуле, и только весной потихоньку начинало подниматься вверх. Но до весны ещё ой как долго…