Не проси прощения (СИ)

Максим? Вряд ли — тому было бы проще использовать свой аккаунт. Он же прекрасно понимает, что отец никогда в жизни не расскажет, откуда у него эта фотография. Да и кому рассказывать? Марину Виктор не увидит, а больше некому.

Сама Марина? В это было невозможно поверить. Скорее земля и небо поменяются местами, и вместо солнца днём будет светить луна.

Ира?..

Горбовский, минутой ранее спрятавший телефон под подушку, резко и нервно вновь запустил руку туда же и достал мобильник обратно. Загрузил мессенджер, нашёл присланное сообщение и уставился на незнакомый номер в шапке.

Ира… Возможно ли это?

Виктор не представлял. Он последний раз разговаривал с бывшей женой — точнее, тогда она ещё не была бывшей — ещё до случившегося в ювелирном магазине. Двенадцать лет назад. После выписки из больницы общаться с ним Ира не захотела, а он и не настаивал, опасаясь навредить её здоровью. И да, Ира тогдашняя вряд ли сжалилась бы над ним, не стала бы присылать фотографию Марины. Да она и не присылала. Ни одной — ни с выпускного вечера в школе, ни с празднований дня рождения дочери, ни со свадьбы. Виктор ничего этого не видел, словно не существовало у него больше дочки. Его Ришки, его самой любимой девочки, папиного ребёнка, который когда-то с восторгом слушал всё, что рассказывал Виктор. Скорее всего, это было желание самой Марины, но Ира и не стала её разубеждать. Да и как это сделать, если близнецы были уже достаточно взрослыми для того, чтобы самим сделать выводы и принять решение?

Виктор осторожно провёл кончиком пальца по незнакомому номеру, раздумывая, что делать. Тот, кто стоял за этим сообщением, прислал только фотографию и ни одного слова. Может, и Горбовскому следует промолчать?

Но он не мог. Он должен был выяснить наверняка.

Если это Ира… тогда почему? Почему она это сделала?

И Виктор, выдохнув сквозь зубы, стремительно напечатал, не давая себе шанса передумать:

«Ира?»

4

Виктор

Телефон молчал минуту, и Горбовский не выпускал его из рук, гипнотизируя экран и сжимая зубы от напряжения. Виктор самому себе казался полнейшим придурком сейчас, ожидая неизвестно чего от непонятно кого, но… иначе у него всё равно не получилось бы.

Наконец галочки посинели, а абонент стал «в сети». Но и всё.

Минута, другая… Да, сообщение было прочитано, но ответ не приходил, и надписи «печатает» не появлялось. Только горело «в сети».

Виктор почти не дышал, глядя на это словосочетание. Он откуда-то знал, что за ним скрывается она — Ира, его бывшая жена. И сейчас она просто сидит и раздумывает, стоит ли отвечать… Как он недавно думал, стоит ли вообще что-то спрашивать.

И вот, наконец…

Печатает…

Во рту сразу пересохло от волнения, в горле запершило, и Виктор кашлянул, пытаясь справиться с собой. Последний раз он настолько волновался, когда Иру оперировали. Но тогда был вопрос жизни и смерти, а сейчас что?!

И наконец ответ появился. Краткий и спокойный.

«Да».

Сердце у Виктора заполошно заколотилось, словно пытаясь вырваться из грудной клетки, и он неосознанно положил ладонь на грудь, на мгновение закрыв глаза.

Ира… Действительно она.

«Почему?» — напечатал Виктор и замер в ожидании. Ответит? Или нет?

Ответила…

«Решила, что ты захочешь увидеть внучку».

Горбовский сглотнул, несмотря на то что во рту по-прежнему было сухо. И глаза щипало…

Ира всегда была доброй и великодушной. Тогда, двенадцать лет назад, он всерьёз надеялся, что она сможет понять и простить. Не смогла.

А сейчас, наверное, просто пожалела его, неприкаянного.

«Марина была против?»

«Да».

Без подробностей. Но раз так чётко ответила — значит, наверняка пыталась поговорить об этом с дочерью.

«Как назвали?»

«Ульяной».

Виктор невольно улыбнулся и, промотав переписку немного назад, вновь посмотрел на новорождённую девочку на руках у Марины. Ульянка… Уля или Янка. Интересно, что ей больше будет подходить?..

А ведь наверняка она вырастет, так и не познакомившись с ним.

От этой мысли стало настолько больно, что Виктор вновь сжал зубы до скрежета.

«А по отчеству?» — напечатал он, чтобы отвлечься. Хотя на самом деле — какая разница, как зовут его зятя? Никакой разницы нет. Но всё же…

«Борисовна. Королёва Ульяна Борисовна».

Виктор непроизвольно хмыкнул — надо же, такая маленькая, а уже Королёва Ульяна Борисовна. И, осмелев, решил спросить ещё что-нибудь, раз уж Ира отвечала. Да, кратко и только по делу, но отвечала ведь. Двенадцать лет молчала — и вдруг…

«А Марина тоже Королёва?»

«Да».

«А муж её тебе нравится?»

«Нравится».

«А его родители?»

«У него нет родителей».

Виктор поначалу оторопел, а потом с едкой горечью подумал — значит, у Ульяны вообще не будет дедушек…

«А сколько ему лет? И кем работает?»

«Он старше Марины на семь лет, ему тридцать два. Юрист».

Как в анкете… Ни одного лишнего слова.

Ну и пусть. Хоть так.

«А ты как?» — решился спросить Виктор после недолгих колебаний и разочарованно вздохнул, увидев краткий ответ:

«Хорошо».

Хорошо, значит…